На самом деле такие «толчки развития» происходят лишь там, где приоритет создают, а не декларируют. В том, что происходит, а вернее, не происходит при декларируемом приоритете, хорошо видно на IT-сфере Молдовы. Обеспечив 10% от ВВП, что еще 10 лет назад казалось нереальным, эта перспективная отрасль перебивается от одного случайного успеха к другому, но не демонстрирует динамики развития, потенциал которого стал бы тем недостающим рычагом, который способен дать импульс  развитию других секторов экономики. Поэтому при таком положении вещей за громкий «успех» воспринимается переезд в Силиконовую долину всего персонала компании, что, наряду с восторгом и завистью, вызывает горечь и сожаление, поскольку лучшие умы утекают, не находя достойного применения своему таланту и размаху идей в родной стране.

Главный редактор Б&Ф Александр ТАНАС побеседовал с председателем Ассоциации IT- компаний Молдовы, руководителем собственной IT-компании Deeplace Вячеславом КУНЕВЫМ, выясняя, что нужно сделать государству, чтобы IT-сектор вытащил Молдову из нынешнего состояния, дав рывок развитию если не всей страны, то хотя бы тому, что сопутствует информационным технологиям.

В.К.: Чтобы вытащить всю страну, наверное, IT-сектор Молдовы не способен на такое. Хотя… я бы разделил ответ на две части: теоретически – да, практически – нет.

Б&Ф: А почему практически - нет?

В.К.: Дело в том, что теоретически никаких ограничений у нас для этого не существует. Мы располагаем всеми необходимыми компонентами, каждый из которых в отдельности вроде бы решаем, но все в комплексе они на данный момент времени просто невыполнимы.

Б&Ф: Интересно, а почему?

В.К.: Приведу пример на основе очевидной вещи, никак не зависящей от IT-сектора. Молодежь не видит для себя будущего в стране. Просто не видит, и все тут. Поэтому она мечтает уехать при первой же возможности. К 20-ти годам жизни молодой человек приходит к выводу, что ему в такой стране с его запросами делать нечего. Поэтому он попадает в IT-отрасль, получает необходимые навыки, знания, опыт, и как только становится конкурентоспособным на рынках западных стран, уезжает.

Б&Ф: Получается, что при таком высоком уровне отъезда специалистов невозможно создавать конкурентоспособную IT-отрасль с высокой добавленной стоимостью услуг и продуктов?

В.К.: Совершенно верно. Можно сказать, что мы пытаемся развивать сектор информационных технологий, хотя фактически готовим и обучаем специалистов для других стран. И это системная проблема, ее невозможно решить законами в сфере ИТ. Это – проблема страны. И первое, что нужно сделать, – преобразовать страну, сделав ее комфортной и удобной для проживания, в которой хотелось бы жить, строить планы, создавать семьи, рожать детей, растить их, видя перспективы для них и для себя в своей стране.

Б&Ф: Выходит, что это уже не вопрос отрасли, а государства в целом?

В.К.: В Силиконовой долине США люди хотят жить, потому что там комфортно, классно и понятно, как можно построить свое будущее. Мы можем сделать у себя все идеально в плане подготовки специалистов, но это будет только ускорять отъезд IT-специалистов за рубеж. Поэтому все, что мы здесь и сейчас делаем, – ускоряем отъезд квалифицированных специалистов в страны, где возможностей для их развития в профессиональном плане больше, чем в Молдове.

Я бы назвал это первой и глобальной проблемой IT-отрасли, которая, в моем понимании, в обозримом будущем не может быть решена. Хотел бы ошибаться, но не понимаю, как ее решить при таком государственном подходе. С середины 2009 г. у нас новая власть, декларирующая гражданам их европейское будущее, но из-за отсутствия конкретных перемен настрой молодых людей не поменялся. Они так же массово уезжают. Были коммунисты – молодежь уезжала. И сейчас она такими же темпами покидает страну. Видимо, что-то в «нашей консерватории» надо менять. Наверное, те, кто был у власти тогда, и сейчас не могут сделать что-то радикально, чтобы молодое поколение оставалось в стране. К сожалению, эта часть молодежи, как правило, не участвует в выборах, просто им это не интересно, вот почему они чаще всего голосуют ногами, покидая Молдову.

Б&Ф: Что еще не удовлетворяет сегодня тех, кто «пишет программы», «расшивает узкие места» с помощью инноваций и IT-технологий?

В.К.: Вторая глобальная проблема связана с тем, что государство декларирует IT-отрасль приоритетной сферой в развитии, но на практике это вовсе не так. Да, я признаю факт того, как эффектно государство везде и всюду заявляет про IT как о приоритетной отрасли в Молдове. Но на самом деле эта отрасль не является реальным приоритетом государства.

Знаете, я всегда спрашиваю в правительстве: что для вас является приоритетом, какие это два-три направления в экономике? Называя их, они обязательно указывают на IT-сферу. Но проблема заключается в том, что, беседуя с представителями других отраслей, к примеру аграриями, они называют приоритетом и сельское хозяйство. Я считаю, что, только реально приняв в виде официальных документов факт государственного приоритета IT-отрасли, можно приступать к выполнению других важных дел в этой сфере, которые без реального государственного приоритета практически невозможно решить.

Б&Ф: Что вы имеете в виду?

В.К.: Например, позиционирование государства в качестве важного игрока на данном сегменте рынка. Государство в любой стране – крупнейший заказчик в IT-отрасли. Используя государственный заказ, в том числе через инструмент частно-государственного партнерства, можно создавать национальные компании в этой сфере, давая им возможность «нарастить мышцы» для конкуренции с аналогичными иностранными фирмами. Но этого не делается. А то, что реально делается государством, этого хватает для «обеспечивающих» темпов развития IT на уровне всего остального в стране, когда IT-отрасль обеспечивает текущие потребности общества и других отраслей в IT-сервисах. Но темпов такого развития недостаточно, чтобы IT-отрасль стала драйвером экономики.  

Б&Ф: Подождите, но ведь государство предоставило IT-сектору ряд льгот по налогообложению, поставив задачу создания сектором 10% ВВП?

В.К.: Да, на такой объем производства и услуг сектор уже вышел. Но если государством будет поставлена задача, что IT-отрасль должна формировать на 25% ВВП, то за этим последует вопрос: а что для этого нужно сделать?

Б&Ф: И что же? Неужели вновь дать льготы, да и возможно ли такое, чтобы на эту сферу приходилось четверть ВВП страны?

В.К.: А это, между прочим, вполне реально. В Израиле IT-сектор дает 25-30% ВВП. Я думаю, что если такая задача будет поставлена в РМ, то она решаема. Конечно, важно иметь рациональную структуру в валовом внутреннем продукте телекоммуникаций, производства электронных компонентов, выпуска софта, сервисов. Далее все эти направления необходимо рассматривать по отдельности. Скажем, что нужно сделать, чтобы наладить производство электронных компонентов? Тут у специалистов сразу возникнет встречный вопрос: а Молдова как страна интересна в плане создания такого направления у нее?

Б&Ф: Скорее всего, что нет?

В.К.: Я вполне допускаю, что мы не очень интересны, но зато мы хотим иметь такое производство у себя. Для этого нужно премьер-министру Молдовы ехать к президенту компании Intel и прямым текстом спрашивать: что нужно сделать, для того чтобы вы построили такое производство в Молдове? А ведь всего лишь один такой завод – это несколько миллиардов долларов США инвестиций. Глава правительства должен выяснить, какое домашнее задание нужно решить РМ, чтобы Intel в своих планах на перспективу рассматривал Молдову как точку в своем развитии.  

Но у нас нет такого приоритета, без которого даже теоретически в Молдове не будет дальнейшей проработки вопроса по стратегическому развитию IT-отрасли. Для этого необходим системный подход, которого у молдавского государства нет. А вы представьте себе, что в РМ захочет зайти Microsoft, чтобы сделать здесь центр своих разработок. Его будут интересовать 2-3 тыс. IT-специалистов. Где их взять?

Б&Ф: Ну если вы у меня спрашиваете об этом, то их наверняка в таком количестве нет.

В.К.: Нет, скорее всего, они есть, их в таком количестве можно найти в стране. Но это полностью обескровит все молдавские IT-компании. Да и будет ли это решение интересно самим компаниям и государству, которое благодаря работе этих компаний получает немалые налоги в бюджет? Конечно, нет. С Microsoft можно договориться, создав в Молдове некую систему, в рамках которой можно будет подготовить такое количество специалистов. Но тут мы опять упираемся в другую проблему – планирования на 10-15-20 лет. Разве у нас кто-то готов планировать на столь длительные сроки?

И здесь мы начинаем понимать, что это уже проблема политического класса. В Молдове вхождение во власть – это своеобразный инвестиционный проект. На первом его этапе нужно потратить деньги, а потом, будучи во власти, за четыре года их важно «отбить». Но завод за четыре года в Молдову не затащишь, в лучшем случае за это время можно подписать меморандум, что Intel соглашается зайти в Молдову.

Б&Ф: Значит, кто-то в государстве должен смотреть на 10-20-30 лет вперед?

В.К.: У нас нет практики такого стратегического планирования задач на перспективу. Вот поэтому к вопросам типа, может ли IT-отрасль стать драйвером экономического роста, или молдавской Силиконовой долиной, я настроен скептически. Но я готов расписать подробно, в деталях условия, при которых это могло бы случиться. Здесь нет 100-процентной гарантии, что все именно так и произойдет, потому что есть многие страны, которые хотели бы это сделать у себя.

Молдова могла бы быть весьма интересной страной, в которой компании с мировыми именами апробируют информационные решения и технологии. Мы небольшая по территории страна, где это можно делать оперативно и эффективно, чтобы потом показывать другим, как это на практике функционирует в отдельно взятом государстве. За счет такого инновационного ресурса можно многое поменять в стране без вложения инвестиций государства. Где и должно будет государство участвовать капитальными инвестициями, так это в институциональных направлениях: правила, нормативы, стандарты, качество образования.

На практике это означает то, что с успехом реализовала министр Майя Санду, доказав на практике, что сейчас БAК нельзя купить ни за какие деньги. И учащиеся теперь понимают, что если они хотят в университет, то для этого нужны реальные знания, без которых экзамены просто не сдать. У всего общества должна быть уверенность в том, что на всех уровнях в государстве качество образования высокое.

Б&Ф: Относительно вопроса о качестве образования: с ним, видимо, не все обстоит так уж безоблачно, раз Ассоциации IT-компаний пришлось создавать Центр подготовки IT-специалистов?

В.К.: Действительно, мы вместе с проектом USAID и Техническим университетом Молдовы создаем Центр подготовки и переподготовки кадров. И делаем это не от хорошей жизни. В нем собираемся обучать технических специалистов, которые после профильного обучения и прохождения тестов смогут получить соответствующий международный сертификат. Понятно, что если бы качество образования в молдавских университетах соответствовало  нашим требованиям, мы бы этого не делали. А так, благодаря финансовой поддержке агентства USAID (США), предоставившего для создания Центра $2 млн., мы его создаем и скоро откроем в Кишиневе.

Б&Ф: Получается, что в плане реальных возможностей и практической отдачи IT-сектора вас на данный момент нельзя назвать «отъявленным оптимистом»?

В.К.: Я скажу так: пока не будет стратегического видения перспектив, громкого заявления, что мы хотим развития IT-отрасли, на что будет общественный консенсус, я не вижу прорыва в этом секторе.

Б&Ф: Ну а как же сейчас развиваются IT-компании в Молдове?

В.К.: У всех это происходит по-разному. Кто-то выполняет только заказы из-за границы, кто-то разработал важное программное решение государственного значения, где есть постоянные заказы, и теперь за счет этого получает определенное развитие. Очень мало, но есть компании, которые создали собственный продукт и с разной степенью успешности продают его на внешних рынках.

Б&Ф: Вы могли бы сказать, как далека такая «фаза развития» от стагнации?

В.К.: В принципе, IT-рынок РМ развивается естественным и неспешным образом, в котором нет ростков и элементов качественного, системного развития. У нас 90% компаний – это сервисные фирмы, а на сервисе много не заработаешь. Продуктовых компаний, сделавших свой программный продукт и продающих его, у нас крайне мало. Для этого в стране должны быть развиты инфраструктура и система start-up, чтобы любой молодой человек мог реализовать свою идею на практике. Если что-то и есть в этом плане, то это скорее в виде первых ростков, которые пребывают в самом зародыше.

Б&Ф: Когда вы говорите про «инфраструктуру» start-up, вы имеете в виду и венчурное финансирование таких идей?  

В.К.: И венчурное финансирование тоже. Но также нужна взаимосвязанная система бизнес-инкубаторов, start-up-сообществ, бизнес-ангелов, венчурных капиталистов. Безусловно, у нас в стране получить финансирование в банках для инновационных идей невозможно. Я знаю показательный пример, когда для start-up компании нужно было 200 тыс. леев в качестве оборотных ресурсов для такого проекта на год. Заметьте, деньги требовались для уже готового бизнеса, в создание которого вложено более полумиллиона леев и который показывает реальный рост. Ставка, которую предлагали молдавские банки по кредиту – 20-25%, причем если учредители согласятся в качестве залога оставить, скажем, личный автомобиль. С таким подходом инновационного прорыва не произойдет.  

Б&Ф: В такой ситуации, наверное, целесообразно IT-сообществу обратиться к государству с конкретными предложениями, реализация которых может изменить положение вещей с инновациями в информационных технологиях.

В.К.: Естественно, мы обращаемся с такими предложениями к государству. Часто нам пытаются пойти навстречу, если это возможно в рамках существующей системы принятия решений в государстве. Например, сейчас лоббируется предложенный министерством информационных технологий закон о виртуальных IT-парках, который мы полностью поддерживаем. Суть идеи заключается в том, что при регистрации IT-компании в таком парке резиденту нужно будет платить только один налог с оборота, размер которого мы сейчас обсуждаем. Данному законопроекту более года, и он до сих пор не принят.  

Б&Ф: Насколько такой документ и заложенные в нем преимущества будут привлекательны для IT-бизнеса?

В.К.: Знаете, предыдущим законом о льготах для IT-компаний многие не рисковали пользоваться. По той причине, что в нем заложен принцип, согласно которому, при обнаружении налоговой службой нарушений хотя бы на 1 лей, IT-компании должны были заплатить «не заплаченные» налоги по обычному налогообложению, а не льготному, плюс к этому еще штраф. Многие компании не готовы были идти на такой риск.

По этому поводу мне всегда делают замечания в правительстве, что IT-сектор постоянно просит у государства налоговых льгот. В качестве аргумента я отвечаю следующее. Давайте возьмем наш регион, в который мы предлагаем включить Румынию, Болгарию, Польшу, Украину и Россию. Если мы говорим о приоритете молдавского государства в развитии IT-отрасли, то у нас всегда на 1-2 пункта налоги должны быть ниже. И тогда каждый раз, когда принимается новый государственный бюджет, просматриваются условия налогообложения в странах региона, и для IT-сектора РМ шкала налогов закладывается на один-два пункта ниже.

В этом плане для меня поучительными представляются отношения с властью моего коллеги в Армении. Он раз в неделю встречается с отраслевым министром, раз в месяц – с премьер-министром, раз в три месяца – с президентом. И инициатором этих встреч всегда выступают государственные чиновники. И цель этих встреч одна – узнать текущие проблемы отрасли и понять, как и чем можно помочь в их решении. Все вопросы решаются максимально оперативно. Они смогли выстроить вот такую культуру сотрудничества власти с бизнесом, когда не я, председатель Ассоциации IT-компаний, добиваюсь встреч, а мне их организовывают, чтобы спросить, что нужно для развития IT-бизнеса Молдовы.

Б&Ф: Но ведь для таких встреч не нужно материальных затрат, достаточно одного желания…

В.К.: Я считаю, что государство устами своих чиновников постоянно должно интересоваться IT-сферой, если оно хочет получать от нее 25% ВВП. Я всегда по этому поводу говорю, что ситуация поменяется радикальным образом, когда телефоны чиновников будут «разрываться» не от моих звонков, а наоборот – мой телефон должен разрываться от их звонков. Ведь отраслевые ассоциации – это нормальный легитимный инструмент взаимодействия бизнеса и государства.

Б&Ф: Как вы характеризуете нынешнее отношение государства к IT-сфере?

В.К.: Беседуя с представителями других отраслевых ассоциаций, я понимаю, что государство к нам очень хорошо относится (смеется). У нас есть возможность оперативно встречаться и обсуждать проблемы нашей отрасли с чиновниками разных уровней, отраслевое министерство очень отзывчиво к нашим проблемам. На ежегодном международном IT-саммите всегда присутствуют первые лица правительства. Но проблему я здесь вижу в другом – в том, например, что текущий уровень отношений IT-отрасли и государства позволяет решать отдельные локальные вопросы, но не способен обеспечить устойчивое стратегическое развитие. Ну и также мы все время упускаем свои естественные конкурентные преимущества страны.

Б&Ф: Какие именно преимущества?

В.К.: К примеру, мы до недавних пор были страной так называемого «белого листа», когда у нас ничего готового и завершенного в плане информационных технологий не было. Для любой транснациональной IT-компании мы были государством, где не было базовых информационных систем. А сейчас мы уже «серые», когда у нас что-то местами в отдельных случаях уже есть. Тогда мы могли затащить к себе огромный инновационный ресурс, чтобы на Молдове можно было отработать ту или иную технологию и потом показывать, как это эффективно работает в масштабах целой страны. Пусть маленькой, но зато страны.

Или вот еще пример. В Молдове большая проблема, связанная с использованием нелицензионного софта, в том числе и в государственных структурах власти. Так исторически сложилось. И решить это единовременной выплатой всех необходимых лицензионных отчислений просто нереально – таких денег нет ни у государства, ни у бизнеса. Комплексное и системное решение этой проблемы состоит не в проверках отдельных хозяйствующих субъектов, когда все решается на уровне договоренности, оно лежит совсем в другой плоскости. Если решать проблему комплексно и по уму, то нужно было бы ехать на встречу с руководством Microsoft и разговаривать с ним.
Сказать, например, что так сложилось исторически, что нелицензионные программы в страну поступали и использовались. Можно потребовать выплаты всех лицензионных отчислений, но это нереально. А Молдова может предложить Microsoft, чтобы компания провела в стране амнистию нелицензионного софта на определенных условиях, а после этого РМ взяла бы на себя обязательства использования только лицензированного программного обеспечения.

Я полагаю, что при таком подходе к решению проблемы Microsoft смогла бы предоставить льготные и специальные цены для государственных институтов – в частности, в системе образования. К примеру, как это было сделано в Эстонии. Во всех ее школах программное обеспечение на одно рабочее место стоит всего $5. Такой подход к решению проблемы, когда само государство предлагает различные способы и варианты, показывает, что  власти страны хотят цивилизованно решать вопросы лицензированного софта.

Вот пока не увижу такого подхода, я буду продолжать считать, что больших шансов у РМ сделать IT-отрасль прорывной – нет. Да, мы что-то будем стараться делать. Не исключаю, что при этом даже будут отдельные локальные истории успеха. У кого-то на самом деле что-то будет получаться. Кстати, у нас есть примеры, когда молдавские IT-компании всем составом переехали в Силиконовую долину, но это случайность, подтверждающая закономерность того, что в стране нет наработанной системности.■