Б&Ф: Господин Тодоров, за счет чего мебельная отрасль Молдовы успешно развивается?

О.Т.: Не могу разделить вашего оптимизма. Предприятия мебельной промышленности в нашей стране, увы, не развиваются, а прилагая значительные усилия, в том числе, чтобы выдержать тяжесть различных государственных и финансовых нагрузок, стараются удержаться на плаву. Для чего им ежедневно приходится решать большое количество проблем. Например, с поиском сбыта продукции, поскольку потребительский рынок в Молдове мал, а на торговых площадках государств Евросоюза нас не ждут, поскольку у них и своя мебельная промышленность имеется, и тамошние власти прилагают усилия по защите местных производителей.

Б&Ф: Разве предприятие «ICAM» не экспортирует продукцию в Румынию?

О.Т.: Экспортирует. Но, во-первых, в незначительных количествах, во-вторых, в Румынии имеется своя мебельная отрасль, а в-третьих, в соседней стране не столь уж высок уровень доходов населения. Большой потребительский рынок – это Россия.

«Б&Ф»: В России продукцию молдавских мебельщиков тоже не ждут?

О.Т.: Ждут. Но при выполнении определенных условий. Так, российские заказчики предлагают нам за свой счет ввозить продукцию на их территорию, арендовать складские помещения, направлять для сборки мебели наших специалистов, и лишь затем передавать ее местным торговым центрам на реализацию. По расчетам наших экономистов, такая овчинка выделки не стоит. Впрочем, мы не теряем надежду найти взаимовыгодные условия для сотрудничества.

«Б&Ф»: На Украину продукцию поставляете?

О.Т.: Реализовывать нашу продукцию в Украине сложно. Потому что там и пиломатериалы, и металл местного производства, да и стоимость энергоносителей дешевле. Следовательно, и себестоимость продукции у тамошних мебельщиков ниже. А ныне ситуация в соседней стране такова, что ее жители «голосуют» гривной. Если цена меньше, то этот фактор и является главенствующим при покупке мебели.
 
Чтобы цена нашей мебели отвечала экономическим возможностям молдавских потребителей и иностранных заказчиков, необходимо оптимизировать издержки производства. На фабрике это осознают. Только не в ущерб качеству, не нарушая предписаний молдавского законодательства добиться этого архисложно. Поскольку «благодаря» действующим нормативным предписаниям себестоимость мебельной продукции в Молдове может только увеличиваться. Впрочем, судите сами.
 
Приведу несколько примеров. Сегодня ставка взносов от фонда оплаты труда в бюджет государственного социального страхования для предприятий составляет 23% (при том, что еще и работник перечисляет 6% из своего заработка). Это много. На Кипре, стране, входящей в Евросоюз, например, взносы и работодателя и работника в общей сумме составляют 17%.

Молдавское законодательство также обязывает работодателя выплачивать работнику компенсацию, исчисленную в виде средней зарплаты, за первые пять дней нахождения его на бюллетени. То есть возмещение ему финансовых потерь, например, в период лечения гриппа, практически полностью возложено на плечи работодателя.

А ведь еще имеется государственное предписание, согласно которому раз в год, за счет денег предприятия, надлежит проводить в определенной муниципальной поликлинике амбулаторное обследование работников, работающих во вредных условиях.

Б&Ф: Зато отчисления в фонды страховой медицины не столь велики.  4,5% перечисляет от фонда оплаты труда работодатель и столько же работник из своего заработка.

О.Т.: Не соглашусь с вами, что проценты этого вида отчислений незначительны. Например, из 3000 леев зарплаты и работодатель и работник отчисляют в общей сумме 270 леев в месяц. Вне зависимости обращаются сотрудники за помощью в медицинские учреждения или нет. Но если работников настигает серьезная болезнь, то они начинают обивать пороги административного корпуса с просьбами оказать им материальную поддержку на период лечения. Поскольку и лекарства дорогие, и не все виды операций проводятся бесплатно, а ждать, когда по полису подойдет твоя очередь на обследование, невмоготу. И таких обращений много.

Б&Ф: Оказываете помощь?

О.Т.: По мере возможности стараемся материально поддержать. Но правила бухгалтерского учета предписывают эти суммы относить на затраты производства, тем самым увеличивается себестоимость продукции. При этом налоговое законодательство материальную помощь запрещает принимать в зачет, поскольку это не является расходами, понесенными исключительно для осуществления предпринимательской деятельности. Вот почему на эту сумму приходится увеличивать облагаемую базу и уплачивать в бюджет дополнительно еще  и подоходный налог.

Если взносы в бюджет социального страхования значительны, отчисления в фонды медицинского страхования немалые, а в итоге институт страхования, в случае наступления серьезного недуга, не способен покрыть финансовые потребности человека для восстановления здоровья. Спрашивается: зачем он вообще нужен? В чем смысл такого медицинского страхования?

Б&Ф: «Чтобы лечение производилось полностью за счет средств страхования, необходимо существенно увеличить ставки отчислений в эти фонды», - такой ответ, чаще всего, можно услышать из уст чиновников в высоких инстанциях.

О.Т.: Мне доводилось слышать такое,  и не раз. Директивно можно предписывать многое… В постоянной борьбе за удерживание предприятия на предпринимательском плаву, мне порой в голову приходил крамольный вопрос: а не лучше ли закрыть его, распродав активы, если государству оно без надобности? Но следом за первым вопросом возникает второй: а как же люди? Ведь сотни квалифицированных специалистов останутся не у дел. В условиях безработицы в Молдове – это жизненная трагедия. Для них. Для их семей. От безысходности они потянутся за рубеж.  А жизнь на чужбине не сахар. И далеко не каждый сможет там адаптироваться…

Впрочем, взносы в бюджет государственного социального страхования и отчисления в фонды медицинского страхования, помощь в лечении - далеко не единственные непроизводительные затраты предприятия. Есть и другие.

Правительство РМ ежегодно устанавливает гарантированную минимальную зарплату в реальном секторе экономики. То есть принудительно, не учитывая финансовые возможности отрасли, предписывает увеличивать оплату труда. При этом никто в высшем государственном исполнительном органе страны не задается вопросом: где предприятию взять средства для исполнения данного предписания? Правила мировой экономики гласят следующее. Себестоимость покрывается двумя способами: либо дотациями из государственного бюджета, на что при его скудности и дефицитности власти пойти не могут, либо за счет увеличения цены продукции. Но при низких доходах населения второй вариант является губительным для мебельной промышленности.

Не отстает от правительства в своем «творческом» влиянии» на повышение себестоимости продукции и Национальное агентство по регламентированию в энергетике (НАРЭ). Например, для бытовых потребителей цену сброса 1 м3 воды в канализацию оно установило в сумме 2, 05 лея, в то время как предприятиям за один куб сточных вод надлежит оплачивать 13, 40 лея. Стоимость воды для населения 8,65 лея, а для предприятий - 15,95 лея за 1 м3.
 
Мы обратились в НАРЭ с просьбой разъяснить: почему тарифы по предоставлению таких видов услуг, как газ, тепло, электроэнергия, топливо, для бытовых и не бытовых потребителей установлены одинаковые, а оплата канализационных услуг разная?

Б&Ф: Получили ответ?

О.Т.: Да. В нем НАРЭ нам официально разъяснило, что повышенный тариф в 6,5 раза -  это вовсе не ТАРИФ, а ПЕНЯ. Хотя статья 624 Гражданского кодекса РМ гласит, что под неустойкой (clauzapenală, penalitatea) следует понимать денежную сумму в случае неисполнения должником обязательств перед кредитором.

В общем, мы им про Фому, а они нам про Ерему. При том, что задолженности перед «Apă Canal Chişinău» у предприятия по оплате канализационных услуг даже при такой повышенной тарифной ставке - нет. Странно, что в НАРЭ не видят разницы между тарифом и неустойкой. Эти два термина отнюдь не являются синонимами.

Б&Ф: Возможно, повышенный тариф для не бытовых потребителей установлен в связи с тем, что сточные воды предприятия могут нести различные вредные примеси (отходы горюче-смазочных материалов, красок, химикатов), и для их очистки требуется больше реагентов и фильтров. А для этого предприятия, занимающиеся такой очистительной деятельностью, должны располагать соответствующими финансовыми возможностями.

О.Т.: Возможно. Но, во-первых, таких отходов на нашем предприятии нет, и платить по повышенной ставке нам не следует; во-вторых, если оно так, то так и следовало отвечать на наш запрос, а в-третьих, если повышенный тариф является источником для доочистки сточных вод, тогда НАРЭ следовало давно разъяснить этот тарифный нюанс компании «Apă Canal Chişinău», отдельно выставляющей предприятию «ICAM», да и другим экономическим агентам, счета якобы за произведенную дополнительную очистку канализационных стоков.

Б&Ф: Почему якобы?

О.Т.: Потому что из опубликованных официальных отчетов «Apă Canal Chişinău» не видно, чтобы компания такую деятельность осуществляла. Да и в ходе судебных разбирательств ответчик так и не предъявил документов, свидетельствовавших о

том, что он несет издержки при осуществлении такого процесса, не показал место и не продемонстрировал оборудование, необходимое для осуществления работ по доочистке канализационных стоков.

Б&Ф: Возможно, что данные суммы являются штрафами за излишнее загрязнение сточных вод?

О.Т.: Такие возможности действующее молдавское законодательство не предоставляет. Одному экономическому агенту непозволительно самостоятельно штрафовать другого хозяйствующего субъекта. Кроме того, «Apă Canal Chişinău» также не полагает, что выставляемые нам суммы являются штрафами. Поскольку в налоговых накладных квалифицирует эту деятельность как оказание канализационных услуг - serviciile de canalizare  în cazul depăşirii normelor CMA (cu aplicarea tarifului difirenţiat). При том, что контракта на выполнение таких работ с предприятием компания не заключала. Более того, как было уже установлено в ходе судебных заседаний, доочистку сточных вод «Apă Canal Chişinău» не осуществляет. Не могу взять в толк, как можно требовать оплаты за объем работы, который не производился?!

Б&Ф: Если «ICAM» судится с предприятием «Apă Canal Chişinău» по поводу неправомерности доплаты за доочистку сточных вод, тогда почему ведется не одно, а нескольких судебных разбирательств?

О.Т.: Потому что необходимо оспаривать в суде каждую налоговую накладную, в которой указана стоимость несуществующей доочистки. А они выписываются ежемесячно. И рассматриваются в суде разными судьями. У каждого из них свое видение ведения процесса.

Б&Ф: Какова общая сумма финансового спора?

О.Т.: Пока что «набежало» 200 тыс. леев. Но дальше эта сумма будет только расти. Кстати, наше предприятие не может произвести независимый анализ, чтобы оспорить коэффициенты загрязненности наших сточных вод, указываемых «Apă Canal Chişinău», поскольку единственная в Молдове аккредитованная лаборатория, имеющая права выдавать такие заключения, является структурным подразделением «Apă Canal Chişinău». Вообще «Apă Canal Chişinău» - это «уникальная» коммерческая структура. Она сама выдумывает термины, тарифы, коэффициенты, алгоритмы, которых нет ни в одной стране Европы. Мы специально интересовались по этому поводу в Германии, Румынии, Италии.

Разумеется, что предприятия, загрязняющие сточные воды отходами горюче-смазочных материалов, красками, химикатами, должны платить штрафы. Но на нашем предприятии ничего подобного нет. В компании «Apă Canal Chişinău» безосновательно утверждают, что в сточных водах нашего предприятия имеется превышение предельно допустимых коэффициентов.

А еще в XXI веке некие лица, именующие себя государственными контролерами, повадились останавливать и штрафовать наших водителей, работающих на автомобилях предприятия и перевозящих нашу мебель в магазины, за то, что у них нет каких-то разрешений на перевозку продукции фабрики. И чтобы их получить, необходимо пройти обучение за немалую плату на курсах, которые организовывают частные

фирмы. После нескольких судебных решений, вынесенных в нашу пользу, пока что этот беспредел удалось прекратить. Но надолго ли? Вносит свою лепту в увеличение себестоимости нашей продукции и экологическая служба.

Б&Ф: Стоимостью лицензии в 120 леев?

О.Т.: Это цена бланка разрешения (autorizaţii), а для того чтобы его получить, необходимо было заплатить частной фирме 9 000 леев, которая определила количество вредных выбросов в атмосферу. В результате чего в 2017 г. в виде экологического сбора мы уплатили в бюджет более 5 тыс. леев, в том числе и за загрязнения окружающей среды ливневыми водами.

Б&Ф: Как Экологическая инспекция определяет сумму загрязнения среды ливневыми стоками?

О.Т.: Она только получает экологический сбор (в прошлом году мы его уплачивали налоговой инспекции). Сумму  же мы определяем самостоятельно, согласно утвержденному инспекцией   алгоритму. За плату, а она составляет немногим менее 1000 леев, Гидрометеорологическая служба предоставляет нам сведения о том, какое количество осадков выпало за год на всей территории Кишинева. И в соответствии с долей площади, что занимает предприятие, рассчитывается требуемая сумма. Причем  в отличие от земельного налога, который уплачивают как граждане, так и юридические лица, сбор за загрязнения экологической среды ливневыми стоками платят предприятия. Чтобы правильно составлять и своевременно предоставлять отчеты приходится для этого работника на предприятии содержать.

Так что, при всем нашем желании оптимизировать затраты на производство продукции, желаемое остается недостижимым. Впрочем, это, как говорится, всего лишь одна сторона финансовой медали.

Б&Ф: Что на оборотной?

О.Т.: Система налогообложения. Ее необходимо кардинально менять. Причем, применительно, к нашим условиям, а не слепо копируя ее с калек западноевропейских или североамериканских стран.

Молдавский «феномен» заключается в том, что все премьер-министры до вступления в должность являлись либо учредителями коммерческих структур, либо топ-менеджерами в солидных компаниях. Осуществляя предпринимательскую деятельность, они, разумеется, постоянно сталкивались с проблемами налогообложения, и, несомненно, возмущались. Но после прихода во власть у них почему-то пропадает желание менять фискальную систему. Более того, каждое новое правительство не только не ослабляет налоговое давление, а наоборот - еще больше закручивает фискальные гайки. И международный опыт их ничему не учит. Производственникам следует помогать, а не гнобить их. Недопустимо душить крупный промышленный бизнес. Ведь именно он создает рабочие места, вносит значительные суммы налогов и взносов в бюджеты.

Б&Ф: Чем производственников душит система налогообложения?

О.Т.: Многим. Например, желаешь завезти древесину, материалы, комплектующие изделия для производства мебели, сначала уплати НДС на импорт. Кроме того, производство мебели – это не раз и навсегда устоявшийся производственный процесс. Технология ее изготовления постоянно совершенствуется. Появляются новые виды оборудования. Чтобы быть конкурентноспособным на потребительском рынке, эти

станки и линии следует приобретать. Но и при их завозе молдавское налоговое законодательство также требует оплачивать НДС на импорт. А ведь оборудование необходимо еще смонтировать, настроить, произвести пусконаладочный запуск, а это далеко не кратковременный отрезок.  Кроме того, готовую продукцию предприятия магазины берут только на реализацию, то есть перечисляют деньги после того, как ее приобретет потребитель, да и то не всегда своевременно. В то время как при отпуске ее со склада торговому комплексу необходимо выписывать фискальные накладные  и, вне зависимости оттого, когда она будет приобретена покупателем, необходимо начислять и оплачивать НДС. А тут еще период уплаты данного вида налога сократился. Если раньше необходимо было перечислять НДС до 30-31 числа месяца, следующего за отчетным, то нынче последний день оплаты датируется 25 числом. С трудом собираем необходимую сумму. Оплачиваем НДС в последний день, как говорится, на ленточке.

А ведь есть еще такое понятие, как прогнозируемая прибыль. То есть если за предыдущий год предприятие уплатило определенный налог, то и в нынешнем - каждый квартал, в размере, равном ¼ части, его необходимо вносить в бюджет. И никого не волнует, что по причине наступивших различных форс-мажорных обстоятельств у предприятия в текущем году получаются убытки. Налог все равно плати, то есть себе в ущерб, без процентов кредитуй бюджет. Вот так и живем. С туго затянутым ремнем  движемся вперед. Но и это еще не все!

Б&Ф: У медали только две оборотные стороны.

О.Т.: Верно. Но есть еще и ребро. А ребро - это тендеры. Их организация – больная застарелая тема. По мне, так тендеры придумали жулики. Иначе как понять, почему к участию в них допускается любая коммерческая структура. Без учета того, имеется ли у нее оборудование для производства мебели или нет, располагает ли она специалистами или нет. Подать заявку для участия в тендере, организованном молдавским бюджетным учреждением, может предприятие, специализирующееся, например, на изготовлении косметики, и даже выиграть его. Поскольку оно предложит цену ниже, чем реальные производители мебели. Причем победитель изначально производить мебель в Молдове не собирался, поскольку заранее знал, что будет ее производить на Украине, ее там дешевле изготавливать.  

Не могу взять в толк, для чего местные бюджетные учреждения объявляют, что тендеры проводятся для молдавских производителей мебели, хотя в итоге заказы исполняются иностранными компаниями?

Б&Ф: Вы задавали этот вопрос устроителям аукционов?

О.Т.: Не раз. И неизменно получал ответ: зарубежные финансовые доноры не возражают против такой практики. В итоге выделенные деньги идут не на поддержку молдавской мебельной отрасли, а на поддержку аналогичных предприятий Украины, Румынии, Китая. Молдавские рабочие не задействуются в производственном процессе, местные предприятия не платят в государственный бюджет налоги. В итоге через выделенные молдавским бюджетным учреждениям гранты иностранные доноры поддерживают предприятия зарубежной индустрии.

Б&Ф: О столь пагубной для экономики РМ тенденции по проведению тендеров мебельщики ставили в известность высшее руководство страны?

О.Т.: Оно само и без наших подсказок об этом хорошо осведомлено. Молдова – страна маленькая. Для проформы просто пожмут плечами и скажут, приглушив голос, что такие условия выдвигают зарубежные партнеры. А так оно или нет, как узнаешь, если с ними не встречаешься?

Б&Ф: Выходит, что деньги выделяются РМ, а по сути за счет них поддерживаются зарубежные производители.

О.Т.: Выходит.  И так будет до тех пор, пока в Молдове не будет выработана государственная стратегия по проведению тендеров. На мой взгляд, в тендерах при заказе должны участвовать только мебельные производства, которые являются крупными налогоплательщиками. А таких у нас пять-шесть предприятий. Они и заказы качественно исполнят, и немалые налоги и взносы в различные бюджеты внесут.

Б&Ф: Традиционно в конкурсе «Торговая марка года» «ICAM» ежегодно получает приз – статуэтку «Золотой Меркурий». Это свидетельство высокого качества вашей продукции. А по окончании года прибыль предприятие тоже получает?

О.Т.: Небольшую.

Б&Ф: Странно такое слышать. Из ваших слов следует, что куда ни кинь, всюду клин. За счет чего предприятие добивается положительных финансовых результатов?

О.Т.: За счет свежих идей, правильного подхода к делу, гибкой ценовой политики, умелого отстаивания производственных интересов. На предприятии установлен жесткий контроль над качеством. А в последние годы молдавский покупатель, решившись на обновление мебели, отдает предпочтение качеству. Выпускаем продукцию только под заказ. Перестали работать на склад только для того, чтобы работники получали зарплату. Договариваемся об отсрочке платежа за поставленные материалы. Открыли цех по изготовлению металлической мебели: шкафов, сейфов, кроватей. И на эти наши изделия имеется спрос.

Заинтересовываем покупателей новыми видами изделий. Для тех, кто строит дома, изготавливаем VIP-мебель. По качеству и дизайну она не уступает зарубежным аналогам, но при этом ее стоимость наполовину ниже. Портфель таких заказов полон, хотя еще и не заполнен до конца. Чтобы следовать веяниям моды, необходимо постоянно трудиться над разработкой новых моделей мебели. Для чего мы и создали на предприятии экспериментальный цех.

Б&Ф: Чем увеличили общие затраты предприятия. Где же экономическая логика?

О.Т.: Разработка новых моделей – насущное требование дня. Отстанешь - конкуренты тут же вырвутся вперед, обгонят и завлекут в свои «сети» и без того немногочисленных клиентов. Эти траты и объективны и необходимы. Недостаток финансов не позволяет в это дело вкладывать деньги.

Б&Ф: Во времена СССР бытовал лозунг: «Кадры решают все!». На предприятии «ICAM» проблема  с набором специалистов не стоит?

О.Т.: На предприятие приходит немало молодежи. Но многие затем и увольняются. Молодежь желает получать большие зарплаты, чтобы иметь возможность содержать семью, растить в достатке детей, приобретать жилье, чтобы затем обставить его  современной мебелью нашего производства.

Для закрепления кадров предпринимаем организационные действия. Так, планируем приобрести недостроенный жилой многоквартирный дом. Завершить вместе с другими компаньонами его строительство. А затем предоставлять работникам предприятия квартиры в виде ведомственного жилья. После определенного количества лет, отданных предприятию, будем передавать их им в собственность.

Кстати, работать на предприятие приезжают граждане из других стран. Например, сегодня у нас успешно трудятся шесть опытных квалифицированных специалистов-мебельщиков из Москвы.  

И в заключение. Более двух десятков лет назад парламент РМ принял новую Конституцию РМ, в которой закрепил, что экономика государства является рыночной, основанной на частной и публичной собственности. При этом многие действующие государственные предписания продолжают соответствовать общественной формации, когда экономика была плановой, медицинское обслуживание - бесплатным, потребительские рынки сбыта - гарантированными, а продажи - выгодными. Если сегодня на дворе капиталистическая эпоха, то почему государственные предписания соответствуют уровню социалистического уклада?■