В период реформ сектор сохраняет стабильность, банки достаточно капитализированы, а макроэкономическая и финансовая ситуация в стране – прогнозируема и предсказуема для бизнеса и населения.

Благодаря слаженности и партнерству в «тройственном союзе» - НБМ, парламент, правительство - регулятор проводит эффективную денежно-кредитную и валютную политику, с помощью которой удалось в пять раз снизить стоимость денег. И теперь государство занимает на рынке ресурсы не по 26,5%, а в среднем по 4,5%.

На финишную прямую НБМ вывел и решение ахиллесовой пяты банковского сектора Молдовы, в котором доля системных банков превышает 65%, а мажоритарные акционеры непрозрачны. Регулятору осталось рукой подать до того момента, когда можно будет сказать, что ситуацию в  банковском секторе уже не повернуть вспять. В системные банки приходят инвесторы, способные по первому требованию капитализировать их до необходимого уровня.

О реформах в банках, партнерстве с МВФ и продаже акций MAIB и MICB - в эксклюзивном интервью президента Национального банка Молдовы (НБМ) Серджиу ЧОКЛЯ главному редактору журнала «Банки & Финансы» Александру ТАНАС.


Б&Ф: Господин президент, с начала 2018 года Вы дважды откладывали это интервью, невольно заставляя редакцию журнала и читателей запасаться терпением, чтобы получить ответы на интересующие всех вопросы. Чем так занят президент НБМ в последние месяцы?

Серджиу ЧОКЛЯ: В последние годы работа в НБМ бьет ключом, но с осени 2017 г. наши команды трудятся в ещё более активном режиме. Кроме всеобъемлющих проверок и реформ, ведется интенсивная работа по выполнению программы с МВФ, а также по обязательствам перед Евросоюзом, касающимся, в частности, кардинального пересмотра нашего банковского законодательства и нормативно-правовой базы.

Новый закон о банковской деятельности вступил в силу в начале 2018 г. Теперь нам нужно подготовить, обсудить с банковским сообществом и принять более трёх десятков новых регламентов. Девять из них, среди которых ряд основополагающих положений о минимальных требованиях к капиталу банков, о расчете кредитных, операционных и рыночных рисков, а также о новых принципах финансовой отчётности (COREP), приняты во второй половине мая. Так как неизвестно, в каком режиме будет работать парламент этой осенью перед выборами, нам хочется успеть провести ряд дополнительных законодательных изменений до окончания его весенне-летней сессии. Среди них - инициативы по улучшению системы гарантирования вкладов, переформатирование Национального комитета по финансовой стабильности в орган макропруденционального регулирования в связи с переходом к нормам «Базель-3» и многое другое.

Наконец, мы ведём и другие проекты, такие как создание Единого центрального депозитария, модернизация денежных знаков национальной валюты, реформа управления кадровыми ресурсами НБМ. Всё вместе безжалостно сокращает окошко для общения с прессой, но информирование общественности – наша первостепенная задача, и я вам очень благодарен за возможность публикации интервью на страницах такого читаемого и авторитетного журнала, как «Б&Ф».

Б&Ф: На взгляд президента НБМ, реформирующего банковскую систему, что можно выделить, назвав в качестве главного, чего уже добились банки за счет реформ?

Серджиу ЧОКЛЯ: Начнём с того, что вот уже некоторое время  никто ни в Молдове, ни за ее пределами не предрекает крах отдельно взятых банков или коллапс молдавской банковской системы. По многим показателям очевидно, что уровень доверия к банковской системе в целом заметно возрос. Даже если мы ещё не вернулись к уровню, который был, перед тем как разразился банковский скандал, это само по себе примечательно и вознаграждает усилия НБМ по улучшению качества портфеля коммерческих банков, укреплению фундамента акционерного капитала и повышению прозрачности структуры собственности.

Следует отметить, что банки правильно восприняли «дух времени» и стали активно внедрять изменения для улучшения внутренних процедур. Были усилены органы корпоративного управления, система надзора, мониторинг рисков, общие принципы кредитования и залогового обеспечения. Таким образом, на фоне высоких показателей капитализации (31% при нормативе не менее 16%) и текущей ликвидности (55% при нормативе не менее 20%) банки не только финансово, но и «морально» оказались готовы к внедрению новых правил банковского регулирования «Базель-3».

Б&Ф: Что бы Вы назвали главным из того, что еще предстоит сделать банкам в 2018 г.?

Серджиу ЧОКЛЯ:  Во-первых, банки должны адаптировать свои операционные системы для перехода к новым правилам «Базель-3».

Во-вторых, им необходимо пересмотреть свои модели бизнеса в условиях новейших вызовов. Новые правила учёта кредитного риска, избыток депозитов на счетах, быстрое развитие информационных технологий и небанковских каналов кредитования, приход зарубежных банковских групп на отечественный рынок: всё подсказывает, что «business as usual», обычное ведение дел – обречено. В этот период особенно важна сплочённость акционеров и менеджеров.

Когда идёт переформатирование всей банковской деятельности, банк, из которого акционеры хотят лишь вывести дивиденды, не сможет долго отстаивать прибыльность и рыночные позиции. В этой связи банкам меньших размеров стоит ещё раз призадуматься о возможной синергии от слияния с другими игроками рынка, а крупным банкам – об инвестициях в «IT», как ответ не только технологическим вызовам, но и кадровому кризису в стране.

В-третьих, наша страна ещё не перевернула страницу, связанную с отмыванием грязных денег в недавнем прошлом. Крупные зарубежные банки закрывают один за другим корреспондентские счета. Нужно понимать, что возможные риски, связанные с санкциями из-за участия в каналах отмывания грязных денег, становятся слишком большими для зарубежных банков по сравнению с крошечными прибылями, которые они могут получить в таких странах, как Молдова или Балтийские страны. Поэтому нужны общие усилия для полного изменения ситуации и репутации страны.

В феврале 2018 г. парламент принял закон по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма. Национальный банк примет в ускоренном порядке соответствующие регламенты и потребует от банков скорейшего выполнения новых требований. По тем же причинам НБМ обязал  банки провести аудит внутренних систем «AML/CFT». Осенью этого года Молдове предстоит пройти оценку экспертов MONEYVAL, европейского органа по борьбе с отмыванием грязных денег и финансированием терроризма. Излишне объяснять, к чему может привести негативная оценка европейских экспертов.

Б&Ф: Если остановиться на «Базель-3», что из его рекомендаций будет обязательным для  банков в 2018 г.?

Серджиу ЧОКЛЯ: Как известно, существуют три основные категории норм «Базель-3». Первая категория предусматривает минимальные требования к капиталу банка, который должен обеспечить своеобразную подушку безопасности для покрытия кредитных, рыночных и операционных рисков. Покрытие рыночных и операционных рисков является новшеством для наших банков. НБМ уже принял регламенты, по которым банки должны будут рассчитывать величину собственных средств и дополнительных буферов. Так, минимальный уровень собственных средств – 10%. С учётом разных буферов требования к минимальному акционерному капиталу отечественных банков будут варьировать от 13,5% до 16,5%, в зависимости от каждого банка индивидуально. Не вдаваясь в детали, крупные системные банки должны будут накапливать больше капитала, чем банки меньших размеров, по причине рисков, которые они представляют для финансовой системы в случае их банкротства.

Наглядный пример этому – банкротство “Banca de Economii”. Принимая во внимание слабое развитие фондовых рынков в Молдове и очевидный дефицит источников капитала в случае необходимости срочной рекапитализации отечественных банков, НБМ также решил дифференцировать требования к капиталу банков в зависимости от финансовой солидности собственников и их «доступности». Размер соответствующего буфера варьирует от 1% до 3%.

Вторая категория требований охватывает основные принципы надзорного процесса, управления рисками, а также прозрачности и отчётности перед органами банковского надзора.

И, наконец, третья категория призвана стимулировать рыночную дисциплину путём раскрытия информации о капитале и оценке рисков. Все эти требования, а также их поэтапное внедрение, были представлены в рамках специального семинара для банковского сообщества, организованного 17 мая совместно с делегацией Евросоюза при содействии советника ЕС Алдоны Йочиене и коллег из Центральных банков Голландии и Румынии.

Б&Ф: Банкиры в качестве комплимента НБМ называют то, что регулятор прибег к поэтапному внедрению «Базель-3». Чья это была инициатива – регулятора или банков?

Серджиу ЧОКЛЯ: Мы все понимаем, что соглашение «Базель-3» достаточно объёмное, комплексное и является вызовом для банковского сектора любой страны. Сложность для отечественной банковской системы состоит в том, что до этого в Молдове действовал «Базель-1», а не «Базель-2», да и уровень развития наших банков не тот, что в Евросоюзе. Поэтому нами было принято решение в пользу поэтапного внедрения. Тем не менее новые правила не являются полным новшеством для молдавских банков. НБМ провёл много семинаров и консультаций, для того чтобы объяснить суть грядущих изменений. Усилия в этой области предприняли и банковские ассоциации.

Б&Ф: Насколько рекомендации «Базель-3» могут сделать актуальной проблему капитализации банков?

Серджиу ЧОКЛЯ: Результаты исследований НБМ по поводу финансового эффекта перехода на «Базель-3» показали, что банковский сектор готов к новым требованиям по достаточности капитала. Согласно анализу количественного воздействия «QIS», проведённого нами прошлой осенью, все коммерческие банки страны располагают достаточным капиталом для соблюдения новых правил. Однако данный анализ был проведен без учёта возможного распределения капитала (дивидендов) и дополнительных требований создания резервов по окончании комплексных проверок. Поэтому НБМ рекомендовал некоторым банкам воздержаться от распределения дивидендов по результатам 2017 г. Акционерам также рекомендуется анализировать достаточность капитала в динамике с учётом ожидаемого роста кредитного портфеля и уменьшения удельного веса вложений в государственные ценные бумаги. Такой тренд неминуемо приведет к росту активов, взвешенных с учетом риска («RWA»), а значит, и к необходимости привлечения дополнительного акционерного капитала.

Б&Ф: Назовите, пожалуйста, факторы, благодаря которым банки заработали в прошлом году прибыль, несмотря на достаточно скромный результат в развитии экономики.

Серджиу ЧОКЛЯ: Начну с поправки – ситуация в молдавской экономике в 2017 г. выдалась в целом неплохой. Ощутимым был рост внутреннего потребления, сильно вырос объём внешней торговли, причём экспорта и импорта одновременно. При таких условиях банкам удалось зарегистрировать прибыль в размере около 1,5 млрд. леев, что на 8,6% больше, чем в 2016 г. Но в относительном выражении уровень рентабельности капитала по системе чуть снизился (на 0,2 п.п.), достигнув 15,2%.

На данный результат положительно повлияло увеличение непроцентных доходов, в основном за счёт тарифов и комиссионных, в связи с повышением объёма и количества безналичных транзакций, в том числе с карточками. В то же время банкам удалось сократить свои расходы, особенно процентные – на 37%. Столь значительное сокращение процентных расходов обусловлено снижением ставок по депозитам. Как правило, снижение расходов – признак улучшения управления в банковской сфере. Руководству банков необходимо продолжить усилия по оптимизации затрат, так как конкуренция в банковском секторе только усилится с приходом новых инвесторов на отечественный рынок.

Б&Ф: Что, на Ваш взгляд, сдерживало банки, мешая им наращивать объемы кредитования?

Серджиу ЧОКЛЯ: В прошлом году мы наблюдали различную динамику кредитной активности в зависимости от сегментации клиентов. Так, кредитование физических лиц и МСП (малых и средних предприятий) быстро набирало оборот. Кредиты для физических лиц выросли за год на 19%,  с 6,4 млрд. леев в конце 2016 г. до 7,6 млрд. леев в конце 2017 г., в то время как кредиты для МСП выросли на целых 30%, с 9,1 млрд. леев в конце 2016 г. до 11,8 млрд. леев в конце 2017 г. Однако финансирование больших предприятий заметно замедлилось. Более осторожная политика кредитования, под влиянием надзора регулятора, несомненно, сыграла «дисциплинирующую» роль.

Напомним читателям, что при помощи Регистра кредитного риска НБМ может наблюдать ежедневно за качеством кредитного портфеля, включая заявки на получение кредитов. Но главным сдерживающим фактором было сокращение спроса со стороны корпоративного сектора. Перед выборами предприятия, видимо, откладывают инвестиционные проекты, накапливая ликвидность на счетах. Депозиты юридических лиц выросли на 18% за год, несмотря на резкое сокращение процентных ставок. Банки жалуются, что даже те компании, которые получили разрешение на выдачу кредитов, не спешат воспользоваться ими. Надеемся, что «инвестиционная передышка» частных предприятий вскоре закончится.

Б&Ф: Каким образом на кредитование влияла денежная политика НБМ, которую некоторые классифицируют как чрезмерно «жесткую» и «бескомпромиссную»?

Серджиу ЧОКЛЯ: С точки зрения макроэкономического анализа, кредитно-денежная политика Национального банка в 2017 г. была стимулирующей. Сокращение базисных ставок НБМ ускорило процесс снижения процентных ставок на банковские кредиты. Так, например, средняя процентная ставка в молдавских леях составила 10,3% в 2017 г., почти на 4 п.п. ниже уровня 2016 г. Отмечу, что процентные ставки, предлагаемые сегодня на банковском рынке, самые низкие за всю историю независимой Молдовы. Особенно быстро сократились процентные ставки на привлеченные средства в леях, что значительно способствовало повышению банковской прибыли. Средняя совокупная процентная ставка на депозиты в леях составила 5,7% в 2017 г. по сравнению с 10,7% годом ранее. Так что классифицировать кредитно-денежную политику НБМ как чрезмерно «жёсткую» и «бескомпромиссную» было бы превратно.

Б&Ф: Оправдаются ли ожидания и прогнозы тех, кто считает, что в 2018 г., после периода «закручивания гаек» в системе, к примеру увеличения обязательных резервов, регулятор начнет снижать их параллельно с базовой ставкой?

Серджиу ЧОКЛЯ: На фоне возросшего уровня избыточной ликвидности (8,8 млрд. леев в конце мая 2018 г., что почти на 6 млрд. больше, чем в 2016 г.) разговор о снижении обязательных резервов преждевременен. Не думаю, что банки этого хотят. Но как только условия позволят, НБМ примет решение о снижении нормы обязательного резервирования.

Б&Ф: Ликвидность банков, чем можно было бы ее уменьшить уже в краткосрочном плане, чтобы сократить объем «свободных денег»?

Серджиу ЧОКЛЯ: Естественный вариант уменьшения объёмов ликвидности – это наращивание объёмов кредитования. Однако одного желания со стороны регулятора или банков недостаточно. Мы уже говорили о падении спроса со стороны корпоративных заемщиков. Нужны инновационные и качественные проекты, которые не только решат проблему излишней ликвидности банков, но также будут способствовать экономическому росту. Совместно с экспертами МВФ мы ведём анализ альтернативных путей для сокращения ликвидности, в том числе более активное использование финансовых инструментов Национальным банком. Напомню, что денежный буфер («cash buffer»), созданный в 2017 г. Министерством финансов для чрезвычайных ситуаций, наполнен всего лишь на четверть. Его пополнение также повлечёт за собой сокращение ликвидности.

Б&Ф: Что, в понимании НБМ, должно происходить на рынке капитала, чтобы реакция на решения банка была «правильной», «действенной» и эффективной?

Серджиу ЧОКЛЯ: Если судить по динамике рынков за последние годы, можно с уверенностью сказать, что механизм трансмиссии денежно-кредитной политики НБМ частично восстановлен. Доверие банков, экспертов и других участников рынка к прогнозам НБМ значительно возросло. Финансовый рынок быстро реагирует на импульсы денежно-кредитной политики и на сигналы, включенные в наши пресс-релизы. Мы приложим дополнительные усилия для улучшения политики информирования рынка и полного восстановления трансмиссионного механизма. Одна из наших стратегических целей – это содействие развитию института рыночных аналитиков при банках или брокерских компаниях, которые бы участвовали в информировании рынка и объяснении решений НБМ инвесторам.

Б&Ф: Какую политику следует проводить другим важным институтам государства, например министерству экономики, чтобы содействовать достижению НБМ его стратегической цели - удержанию инфляции в заданном параметре?

Серджиу ЧОКЛЯ: Не будем перекладывать ответственность за поддержание стабильности цен на другие государственные ведомства. Это – роль Национального банка. Но верно и то, что структурные меры, предпринимаемые сегодня правительством, могут способствовать в среднесрочной перспективе сокращению инфляционного давления. Среди таких реформ - повышение конкурентоспособности отечественных производителей на местных и внешних рынках, диверсификация источников импорта энергоносителей, повышение производительности труда и снижение темпов рабочей эмиграции.

Что касается текущей политики, взаимодействие между НБМ и экономическим блоком правительства – слаженно и конструктивно. «Тройка» НБМ, Министерства финансов и Министерства экономики и инфраструктуры регулярно встречается для того, чтобы обсуждать макроэкономические прогнозы и сопутствующие риски, обмениваться оперативными данными, согласовывать совместные действия для достижения общих целей, как, например, выполнение программы с МВФ и договора с Евросоюзом.

Отдельно с Министерством финансов обсуждаем вопросы, связанные с управлением ликвидностью, разрабатываем предложения по улучшению функционирования финансового рынка. С Министерством экономики и инфраструктуры рассматриваем меры по привлечению иностранных инвесторов в отечественные банки. Интенсивное общение и совместная работа во многом объясняют последовательность экономической политики за последние два года, которая, в свою очередь, облегчает задачу НБМ по реализации текущей денежно-кредитной политики.

Б&Ф: Не будет ли НБМ менять «инфляционный коридор» в сторону его уменьшения?

Серджиу ЧОКЛЯ: На сегодняшний день у нас нет планов по изменению уровня целевого «коридора инфляции». Норма в 5%, 1,5 п.п. оптимальны для стран с уровнем экономического развития и среднесрочного потенциала роста, какой имеется у РМ. Некоторые аналитики советуют изменить коридор в зависимости от фактических наблюдений, особенно когда инфляция выходит за его рамки. У нас в последнее время в самом деле наблюдается такая ситуация из-за внешних факторов и эффекта базы, которые усугубили волатильность роста потребительских цен. Но это неправильный подход, так как он не берёт во внимание «естественный», структурный уровень инфляции в таких странах, как Молдова.

К слову, несмотря на высокое колебание общего уровня инфляции в 2017 г., которая поднялась с 3,0% в январе до 7,3% в декабре 2017 г., перед тем как опуститься вновь до 3,7% в апреле 2018 г., базовая инфляция всё это время «висела» на уровне около 5% годовых.

Б&Ф: Чего конкретно рынку ожидать от денежной и валютной политики НБМ до конца 2018 г.?

Серджиу ЧОКЛЯ: Последовательности. Ежеквартально мы предоставляем рынку и общественной аудитории наше видение текущих макроэкономических трендов, прогнозируемый уровень инфляции и общее направление денежно-кредитной политики НБМ. Как правило, мы не комментируем обменный курс, так как НБМ проводит кредитно-денежную политику в рамках режима «инфляционного таргетирования», который предполагает гибкость валютного курса в зависимости от рыночной конъюнктуры. Тем не менее НБМ проводит валютные интервенции, чтобы уменьшить краткосрочную волатильность молдавского лея. Благодаря этому, коррекция валютного курса за прошедшие полтора года происходила без резких всплесков, позволяя экономическим агентам и населению медленно адаптироваться к новым параметрам.

Б&Ф: Как бы вы прокомментировали валютную ситуацию на рынке, насколько оправданы ожидания тех, кто хотел бы видеть дальнейшее укрепление лея, и тех, кто пророчит ему большую девальвацию в 2018 г.?

Серджиу ЧОКЛЯ: Для того чтобы предугадать будущее, нужно сначала разобраться в прошлом и понять, какие силы влияют на динамику валют на глобальном и локальном рынках. За последние годы соотношение между долларом США и евро сильно поменялось из-за ослабления американской валюты в 2017 г. Если в январе 2017 г. за 1 евро давали 1,0454 доллара США, то уже к концу прошлого года за 1 евро нужно было заплатить 1,1935 доллара США – на 14,2% больше. Примерно на столько же укрепился лей к доллару США благодаря своей рыночной «привязке» к евро как следствие быстрого сближения молдавской экономики с Евросоюзом по многим источникам валютного поступления – внешняя торговля, переводы трудовых мигрантов, долговые потоки и иностранные инвестиции.

Однако в апреле 2018 г. доллар США стал вновь укрепляться, частично из-за повышения ключевых ставок Федеральной резервной системой США. Вследствие этого соотношение молдавского лея к мировым валютам приняло противоположный курс, с некоторым ослаблением по отношению к доллару за последние месяцы и одновременным укреплением к евро. Ещё рано говорить о новом тренде, так как курс евро-доллар зависит от множества факторов и рисков.

С точки зрения тенденций на локальном рынке, курсовой тренд молдавского лея в значительной степени обусловлен избытком предложения иностранной валюты со стороны физических лиц, который остаётся невостребованным со стороны юридических лиц, принуждая НБМ периодически скупать валюту. Однако за последние месяцы спрос на валюту со стороны экономических агентов превысил чистое предложение физических лиц. Но и в этом случае ещё рано говорить об изменении тренда. Мы связываем повышенный спрос на валюту со стороны юридических лиц с подготовкой оплаты дивидендов по результатам 2017 г. С июля  в Молдове традиционно наблюдается увеличение переводов трудовых мигрантов. При этом нужно отметить, что привычная сезонность молдавского валютного рынка с циклом «лето - сильный лей, зима – слабый» намного притупилась за последние несколько лет и почти не наблюдалась в 2017 г.

Б&Ф: Можно ли определить, насколько экономика РМ приспособилась к нынешним условиям на рынке, насколько эти условия комфортны для экономических агентов, чтобы они развивали бизнес и наращивали экспортный потенциал страны?

Серджиу ЧОКЛЯ: В прошлом году молдавский экспорт вырос на 20%, достигнув $1,858 млрд. – один из лучших показателей за последние два десятилетия. Отечественные производители в целом сумели приспособиться к новым курсовым параметрам, воспользовавшись доступом к европейским рынкам благодаря Соглашению о свободной торговле с Евросоюзом (DCFTA). Таким образом, экспорт в ЕС вырос в 2017 г. на 25%, а в страны СНГ - на 12%.

Дефицит внешнего баланса товаров и услуг остался практически на том же уровне, что и в 2016 г., в соотношении к ВВП - 27,7%, но вырос в денежном выражении на $383 млн. Более медленный прирост текущих доходов привел к увеличению дефицита текущего счёта платёжного баланса до 7,6% ВВП в 2017 г., на 3,4 п.п. выше, чем в 2016 г. В этом нет ничего экстраординарного – в процентах ВВП этот уровень соответствует средним показателям за последние 20 лет. Тем не менее мы в НБМ внимательно отслеживаем степень усиления курса лея к валютам стран, традиционно ориентированных на доллар США, таких как Россия, Украина и Турция, так как данная тенденция может привести к потере конкурентоспособности по отношению к региональным производителям из этих стран.

Б&Ф: До какой отметки регулятору целесообразно накапливать резервы валюты - $3 млрд., $4 млрд., $5 млрд., или это тот случай, когда говорят: чем больше валюты, тем лучше?

Серджиу ЧОКЛЯ: Наращивание международных валютных резервов не является самоцелью. К тому же в нынешних условиях накопление валютных резервов приводит к повышению избыточной ликвидности в банковской системе и затрат НБМ на их стерилизацию. Мы поддерживаем резервы на уровне, необходимом для реализации денежно-кредитной и валютной политики.

По сложившейся международной практике, приемлемым считается уровень резервов, покрывающий трехмесячный импорт. По состоянию на конец мая 2018 г. объем валютных резервов был на уровне примерно $2,9 млрд., что составляет эквивалент 5,2 месяца прогнозируемого импорта на 2018 г.  Резервы валют находятся сегодня на исторических максимальных отметках и создают надежный запас прочности на случай повышенной волатильности на внутреннем рынке или внешних шоках.

Б&Ф: Как вы относитесь к идее создания из части резервов валюты суверенного фонда для развития и модернизации Молдовы?

Серджиу ЧОКЛЯ: Негативно. Сегодня в Молдове нет острых проблем с привлечением средств для финансирования развития и модернизации страны. Банковская система буквально захлебывается от ликвидности. На сегодняшний день нам приходится изымать из денежного обращения (посредством обязательного резервирования и выпусков сертификатов Национального банка) более 22,5 млрд. молдавских леев, или эквивалент в $1,3 млрд.!

Часть этих денег могла бы пойти на проекты и инвестиции. Наша задача – привести в порядок банковскую систему и починить «передаточный ремень» кредитования. Если говорить о внешних средствах, то у нашей страны есть доступ к дешевым деньгам – международным программам преференциального финансирования и грантам, большая часть которых еще не освоена. Как видите,  вопрос не в деньгах, а в продвижении структурных реформ для того, чтобы деньги заработали.  

Что касается суверенных фондов, их цель – сбережение накоплений для будущих поколений в странах, чья экономика зависит от эксплуатации природных ресурсов, в случае если они закончатся. Исходя из этого суверенные фонды создавались такими государствами, как Ангола, Нигерия, Норвегия. Резервный фонд и Фонд национального благосостояния Российской Федерации сформировались за счёт нефтегазовых доходов, в то время как Фонд Ботсваны создан из доходов от алмазов и минеральных ресурсов. На мой взгляд, Молдова не относится к этой категории стран. При правильной и бережной эксплуатации наша плодородная земля – неиссякаемый природный ресурс, чью продуктивность можно многократно поднять до европейского уровня путем дальнейшей капитализации и рационализации культивирования.

Во время глобального финансового кризиса 2007-2008 гг. во многих развивающихся странах заговорили о суверенных фондах, но в конце концов, от этой идеи решили отказаться из-за экономической нецелесообразности и реальных коррупционных рисков. А вот создание денежного буфера Министерством финансов для чрезвычайных ситуаций мы поддержали как действенный механизм, который может обеспечить противостояние шокам на долговом рынке и внушить большее доверие инвесторам и кредиторам.

Б&Ф: Говоря о доверии к Министерству финансов, как скоро можно ожидать эмиссии бумаг со сроком погашения в три-пять-семь лет?

Серджиу ЧОКЛЯ: Сокращение темпов инфляции и ставок на денежном рынке позволили Министерству финансов постепенно увеличить срок погашения государственных ценных бумаг. Этому также способствовало значительное увеличение бюджетных поступлений от налоговых и таможенных служб. Если сразу после кризиса в 2016 г. из общего объёма эмиссий около 27% ГЦБ  были со сроком погашения три месяца, 1% - со сроком в два года и всего лишь 0,27% - три года, то уже в 2017 г.  эти показатели существенно поменялись: доля 3-месячных бумаг сократилась до 19%, в то время как доля 2- и 3-летних облигаций увеличилась до 6,5% и 1,5% соответственно. В марте нынешнего года впервые прошел аукцион по продаже государственных облигаций со сроком погашения 5 лет. Министерство рассчитывает выпустить в 2018 г. больше длинных бумаг со сроком погашения 3 и 5 лет.  

Для усиления тренда необходимо ускорить качественное развитие рынка ценных бумаг с продвижением вторичного сегмента и улучшением рыночной инфраструктуры. Создание Единого центрального депозитария – это дополнительный шаг в правильном направлении. Мы стремимся создать нужные условия для развития и роста, в том числе путём обеспечения безопасности сделок и прозрачности финансового рынка. Национальный банк включил задачу удлинения срока погашения ценных бумаг, а значит, и продления кривой доходности молдавского лея среди первоочередных задач новой стратегии НБМ на следующие три года.

Б&Ф: Вопросы об обязательствах НБМ в Программе сотрудничества с МВФ. Что еще, кроме продажи пакетов акций системных банков, предстоит выполнить в 2018 г.?

Серджиу ЧОКЛЯ: Действительно, привлечение прозрачных и качественных акционеров в капитал системных банков является краеугольным камнем в общей архитектуре программы с МВФ. Программа  также нацелена на финансовую консолидацию банковской системы, на скорейшее устранение «вредных привычек», которые и привели к кризису 2014-2015 гг., а также на общее изменение «правил игры» путём продвижения новых законов и правовых норм. Многие из законов и поправок в законы, вытекающих из договорённостей с МВФ, приняты парламентом, они вступили в силу. На текущем этапе остался всего лишь один законопроект, связанный с усовершенствованием правил продажи акций коммерческих банков.

В дальнейшем НБМ предстоит завершить комплексные проверки всех банков и принять, если понадобится, соответствующие решения для исправления выявленных недостатков. На текущий момент НБМ проведены проверки и приняты окончательные решения по семи банкам, которые не входят в состав международных финансовых групп.

Комплексные проверки четырех оставшихся «иностранных» банков завершены, но правление НБМ еще не приняло соответствующие решения. На конечной стадии находится тематическая проверка конечных бенефициаров в акционерных структурах несистемных молдавских банков. По многим из них Национальный банк ожидает информацию из зарубежных надзорных служб для завершения проверок. Надеюсь, что наши совместные усилия с коллегами из Правительства и Парламента вновь получат «добро» со стороны Исполнительного комитета МВФ по результатам очередного, третьего оценочного этапа программы с фондом.

Б&Ф: Скажите, какая оценочная миссия МВФ была проще для НБМ - вторая, по итогам которой все завершилось благополучно, даже невзирая на «хвосты» и перенос сроков выполнения условий фонда, или третья, результаты которой Исполнительный комитет МВФ должен рассмотреть в конце июня?

Серджиу ЧОКЛЯ: Все, наверное, понимают, что программа с МВФ – это не увеселительная прогулка с пикником. Международный валютный фонд – это крупная, авторитетная организация, видавшая виды... и не такие, как наши. Поэтому каждая миссия требует тщательной подготовки и кропотливой работы. Ключ к успеху – открытость и честность, умение объяснять и приводить доводы. Нужно правильно идентифицировать существующие, а также все возможные проблемы, и предложить продуманную стратегию  их решения.

Все миссии МВФ, начиная с переговоров по заключению программы в 2016 г., и последующие оценочные миссии, были сложны по-своему, со своим накалом и, я бы даже сказал, драматургией. И это – нормально. У разных докторов на тот же диагноз могут быть различные мнения по поводу лечения. Однако нас всегда объединяла с экспертами МВФ общая цель – глубокое и полноценное реформирование банковского сектора. Обе стороны показали умение слушать друг друга, находить консенсус, при необходимости менять тактику, чтобы достичь цели при непредвиденных обстоятельствах. Уверен, что после двух лет совместной работы уровень взаимного уважения и доверия между сторонами значительно вырос.

Что касается вашего конкретного вопроса, вторая оценочная миссия, которая проходила прошлой осенью, концентрировалась в основном на ситуации вокруг «Victoriabank». В итоге  румынский банк «Banca Transilvаnia» купил 39% акций этого банка и стал совместно с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) его мажоритарным акционером. По общему мнению, данная сделка сделала банковский сектор Молдовы более прозрачным и укрепила доверие граждан к нему.

Основное внимание третьей оценочной миссии, в марте 2018 г., было уделено процессу продажи акций «Moldova Agroindbank» и необходимости скорейшего привлечения якорных инвесторов для полной стабилизации ситуации вокруг крупнейшего в Молдове банка с последующим снятием режима интенсивного надзора. Сейчас ведется интенсивная работа в этом направлении, от которой зависит дальнейшая судьба программы с МВФ.

Б&Ф: Какие процедуры готовит НБМ для продажи MAIB, а также MICB? Велика ли вероятность того, что для продажи акций этих банков придется дробить пакеты из 41,09% и 63,89%?

Серджиу ЧОКЛЯ: На этом этапе преждевременно комментировать ситуацию с «Moldindconbank». Новые акции банка, выпущенные решением его исполнительного органа в результате аннулирования акций бывших владельцев, сейчас выставлены на продажу,  сперва нужно дождаться результатов аукциона, чтобы понять, по каким процедурам будет продаваться данный пакет.

Что касается «Moldova Agroindbank», то новые акции были несколько раз выставлены на продажу на регламентированном рынке начиная с сентября 2016 г. Последний аукцион завершился 30 апреля 2018 г. и вновь оказался безрезультатным. Однако в мае нынешнего года международный консорциум, состоящий из трех потенциальных покупателей – известной международной финансовой организации и двух иностранных фондов,  подал официальную заявку на приобретение 41,09% акций банка. НБМ своевременно проинформировал об этой заявке Национальный комитет по финансовой стабильности, который, в свою очередь, предложил правительству начать переговоры с потенциальными покупателями о продаже соответствующих акций.

Напомню, что поправки в Закон об управлении публичной собственностью и ее разгосударствлении, принятые в декабре 2017 г., предусматривают право правительства на покупку акций системных банков с последующей продажей их инвесторам при условии, что общий срок владения акциями правительством не должен превышать 90 дней.

«Moldova-Agroindbank», бесспорно, является банком системной важности. В случае подписания предварительного соглашения с международным консорциумом и запуска процедуры купли-продажи, предусмотренной законом, аукцион будет открыт на тех же условиях для всех потенциальных покупателей, которые получат предварительное разрешение Национального банка. Если предварительное соглашение о продаже 41,09% акций «Moldova-Agroindbank» будет подписано, необходимость прибегнуть к альтернативным способам продажи отпадет сама собой.

Б&Ф: Обычно реформы связаны с болезненными для общества решениями властей, на которые правительство в год выборов не идет, боясь негативной реакции избирателей. Как в этом случае быть с обязательствами перед МВФ?

Серджиу ЧОКЛЯ: Наша программа с МВФ была построена по принципу притчи Эзопа и его тяжелой корзины с хлебом. После каждого привала (читай – оценочной миссии) наша «хлебная корзина» становится чуть легче. Если осенью 2016 г. нам нужно было выполнить 16 предварительных мер для получения одобрения программы с Фондом, то на этом оценочном этапе – всего лишь четыре. Такой подход позволил распределить самые большие усилия властей и законодательную нагрузку на начальные этапы программы с МВФ. Но это не означает, что реформы стали более легкими.

К договорённостям с МВФ прибавились дополнительные обязательства перед Евросоюзом и Мировым банком. Я уже отмечал в начале интервью, в каком интенсивном ритме работает нынче НБМ. То же самое происходит, наверное, и в правительстве и в парламенте. Радует то, что несмотря на все сложности, банковские реформы пользуются поддержкой властей и наших сограждан.

Б&Ф: Спасибо вам за интервью!■