Б&Ф: Виталий Ильич, как бы вы охарактеризовали текущее положение дел на страховом рынке Молдовы?

В.Б.: Сегодня рынок страхования пребывает в ситуации стагнации, которая, к сожалению, продолжается уже несколько лет. Сегмент страхового рынка каким был, таким и остался, никаких качественных или количественных изменений на нем не произошло. Он стабильно остается в тех же параметрах – 1-1,2 млрд. леев. Мы не видим роста, а наблюдаем только за процессом перераспределения клиентов внутри рынка с большими потерями для страховых обществ в виде комиссий и вознаграждений. То есть на рынке работают посредники, которые, грубо говоря, просто вымогают деньги с компаний в виде больших комиссий. Происходит ситуация, когда у компаний больше затрат на посредников, что отражается на финансовой ситуации рынка в целом касательно формирования резервов, прибыли, рентабельности компании. Комиссии дошли до астрономических цифр, у некоторых компаний они достигают размера в 50%. Я считаю это ненормальной ситуацией и чрезвычайно опасной тенденцией, с которой придется разбираться в будущем.

Б&Ф: Что вы замечаете общего в финансовом состоянии страховых обществ?

В.Б.: Если проанализировать показатель прибыли за первый квартал 2016 г., то мы увидим, что, кроме трех-четырех компаний, этот показатель у обществ вовсе мизерный, или его нет вообще. Из-за неадекватной конкуренции идет увеличение расходов страховых обществ. Цифры брутто премий показывают то, что, скажем, за первый квартал увеличение премий достигло 12%, но если покопаться внутри этого показателя, то мы увидим, что расходы компаний растут. Получается, что компании тратят деньги, которые получают, но при этом они ничего не зарабатывают. Выходит, такой важный показатель, как «рентабельность», если она есть, очень низкий.

Ситуация на рынке страхования РМ такова, что выплаты растут, а премии фактически не увеличиваются, и при этом заметен рост расходов компаний на содержание. Самым тревожным фактором опасности остается рост комиссий. Если в 2015 г. их размеры доходили до 25-30%, то в 2016 г. тенденция роста достигает уже 45-50%.

Б&Ф: О чем вам говорят суммы премий по ОСАГО и по «Зеленой карте»?

В.Б.: Выплаты за первый квартал 2015 г. по «Зеленой карте» составили 27,4%. В 2016 г. их показатель доходит до 43,9% по рынку. Рост выплат составил 71,6%, а рост премий – 6,9%.

В прошлом году были снижены тарифы по некоторым направлениям – в частности, по третьей зоне Европы, а по России, наоборот, они выросли. Но в целом мы наблюдаем тенденцию роста объема выплат. Соответственно, имея рост выплат и скрытые вознаграждения в виде увеличенных комиссий, некоторые компании, которые себя так ведут на рынке в ущерб собственной репутации, могут скоро столкнуться с проблемами финансовой ликвидности.

По рынку ОСАГО уровень поступлений вырос на 22,1%, а уровень выплат – на 61%. И тут тоже сохраняется тенденция увеличения размера вознаграждений. Если по «Зеленой карте» комиссии достигают 40-45% у некоторых компаний, то по ОСАГО это уже все 50%. Брутто-премии выглядят вроде неплохо, но на самом деле, если покопаться внутри тарифов, сколько денег зарабатывают компании, так как любой бизнес работает на прибыли, то ее фактически здесь нет. Выплачивая комиссии в 45-50%, при реальных выплатах в 53,6%, рынок страхования, к сожалению, может столкнуться с проблемой ликвидности и финансовой нестабильности.

Было бы правильным, чтобы регулятор рынка – НКФР пересмотрела свое отношение к данным видам страхования. Возможно, с помощью закона прибегнуть к лимиту размера выплаты комиссий, а также исключения посредников. Тем самым можно пересмотреть тарифную политику в плане уменьшения тарифной ставки, сделав тарифы дешевле для потребителей. Сегодня эти деньги уходят непонятно куда, но только не на развитие рынка, не на повышение финансовой стабильности страховых обществ, не на их рост, а просто кому-то в карманы. Это очень плохая тенденция, из-за которой нормально работающие на рынке компании страдают в материальном плане. К сожалению, у нас менталитет такой, что чем дешевле – тем  лучше!

Мое предложение простое: почему не пойти навстречу клиентам и за счет уменьшения комиссий снизить тарифные ставки, чтобы они были доступны для всех? Логика здесь проста и очевидна: чем отдавать деньги в карман кому-то, лучше их инвестировать в развитие или же сделать доступнее тарифы на полисы по ОСАГО и по «Зеленой карте».

Представьте, мы сегодня отдаем комиссию в размере 30% посреднику(!). Если полис «Зеленая карта» стоит 500 евро в год, уберите 30% – и получите сумму, в которую может обойтись этот полис сейчас на рынке. Но, к сожалению, сегодня с этим многие не согласны, и не согласны в основном те, кто на этом зарабатывает, ничего не делая – находя клиентов в нужное время и в нужном месте. Страховые общества должны четко понимать, где тут грань возможного: платить большие комиссии или не платить, а пойти навстречу друг другу и начать снижать тарифы?

Б&Ф: Каково ваше отношение к поправкам в закон «О страховании», которые ужесточают требования к качеству корпоративного управления страховыми обществами, поскольку требуют тотальной прозрачности собственников компаний?

В.Б.: Отношусь очень положительно. Но если этих мер в плане прозрачности может быть достаточно, то к качеству корпоративной работы есть еще много вопросов. Немаловажную роль в этом сегменте играет НКФР. Если мы говорим об акцио-нерах, о прозрачности или о капитале страховых обществ, то это одна ситуация, а что касается качества корпоративного менеджмента, то это уже совершенно другая ситуация.

Б&Ф: Почему?

В.Б.: Потому что даже если взять картину с комиссиями, то они характеризуют качество корпоративного менеджмента. Нормальный менеджер сначала бы подумал, что он делает, куда он придет через полгода или год с таким качеством управления компанией. Мы сегодня ведем всю статистику поступлений, выплат, расходов. И я как менеджер с более чем  20-летним стажем работы в сегменте страхования не понимаю, как можно давать комиссии в размере 40%, зная, что уровень выплат по страховым случаям составляет 56%-60%.

НКФР этого не видит, потому что она не оперирует реальными цифрами. Комиссия видит, что по закону, к примеру, размер комиссии указан в размере 35%, но разницу от 35% до 50% она совершенно не замечает. Ее можно увидеть, например, через развернутые финансовые показатели, или через движение средств по счетам. В регуляторе эту разницу или не хотят, или не имеют возможности видеть.

В то же время нельзя винить в этом только комиссию, нужно посмотреть и на качество менедж-мента. Менеджеры должны понимать эти цифры, а не просто стремительно привлекать больше и больше клиентов, чтобы иметь деньги для выплат, но не имея ресурсов для поддержания достаточной ликвидности. Это не страхование, название этому простое и понятное – мошенничество. Поэтому, когда работаешь, видишь, что есть реальные расходы, есть расходы на ведение дел, есть реальные затраты и выплаты. Когда сопоставляешь эти цифры, понимаешь, что компании просто идут в никуда – это явный путь к банкротству, которое неминуемо наступит, что только вопрос времени. Почему корпоративный менеджмент не видит этого, мне непонятно. Но это в моем понимании должно быть тревожным звоночком и для НКФР. В противном случае, когда эту спираль «дожмут до самого упора», то мы будем иметь нехорошие новости на страховом рынке.  

Б&Ф: Верите ли вы в то, например, что общественности будут доступны реальные имена «эффективных собственников» страховых компаний?

В.Б.: Положения закона с некоторыми временными ограничениями уже вступили в силу, значит, собственники должны быть известны. Уже давно пришло время, когда они должны раскрыть о себе всю запрашиваемую регулятором информацию. Имя собственника – это не просто имя, это человек, который должен нести ответственность за работу своей компании. Нужно знать, кого привлекать к ответственности в случае таких вот поступков, которые сейчас у нас происходят на рынке страхования. Думаю, что если все страховые общества будут следовать букве и духу закона, а регулятор будет проводить правильную и эффективную политику, то имена собственников станут известны. И это будет правильно, потому что страховые общества – финансовые учреждения, как и банки, и мы тоже, должны быть прозрачны в этом плане.

Б&Ф: Оправдано ли введение так называе-мых четырех допустимых нормативов существенного участия в капитале страховых обществ – сверх 10%, 20%, 33% и 50%?

В.Б.: Я думаю, что, да, оправдано.

Б&Ф: Для повышения «прозрачности» собственников страховых компаний регулятор  ввел Кодекс корпоративного управления, который соответствует лучшим мировым практикам и стандартам. Поможет ли это решению проблем в той ситуации, в которой пребывает сейчас страховой рынок РМ?

В.Б.: Вы мой ответ, наверное, уже знаете. Это все хорошо может быть для того, чтобы поставить документ в рамку, наблюдать за ним, знать, что он есть. Вопрос – как этот кодекс будет применяться и кто будет проверять его соблюдение. Это можно сравнить с правилами дорожного движения, которые все должны выполнять. Но если при этом дорожной полиции нет, представляете, что будет твориться на дорогах? То же самое и в сегменте рынка страхования. Кодекс есть, а что дальше? Сам по себе кодекс –  замечательная вещь. А что за ним стоит, как его воплощать? К сожалению, ситуация такова, что кодекс есть, но каждый при этом поступает, как хочет.

Б&Ф: Полисы «Зеленая карта»: насколько реально для РМ повторение ситуаций с угрозами лишить страну права эмитировать их?

В.Б.: В моем понимании всего происходящего, шансы, что такая ситуация может повториться, у Молдовы немаленькие. Для меня риск был не в первой ситуации, когда нас приостановили. Там было понятно, что нас восстановят, потому что вопрос был в оплате и в отношении НКФР к деньгам, которые мы должны внести в гарантийный фонд. То есть вина тут есть всех, не могу сказать, что у кого-то она больше, а у кого-то меньше.

В первой ситуации сильно повлияло отношение к управлению национального бюро и  вообще к «Зеленой карте». Но нам указали  наше место и что мы должны делать, поэтому то, что было сделано, – вовсе неплохо для внутренней дисциплины операторов рынка страхования Молдовы. И если сейчас все более-менее согласовано, налажена работа, члены бюро проявляют высокую ответственность к «Зеленной карте», то во втором случае есть серьезные вопросы. Я вновь вернусь к размерам комиссий, которые пожирают все – и деньги и имидж.

Все это чревато высокими рисками будущих периодов, возможно, даже банкротством компаний, за которые будут платить все остальные члены BNAA. Ведя себя таким образом, мы можем себя дискредитировать в глазах совета Моторного бюро. Ведь любая компания, которая банкротится или выходит из системы «Зеленая карта» – это сигнал о том, что на рынке страхования Молдовы что-то не в порядке. Я вижу риск именно в чрезмерно больших комиссиях, которыми оперируют компании.

Молдове и ее страховым обществам дали возможность работать по «Зеленой карте», страховать автомобили при выезде за границу. Но при этом внутри компаний корпоративная этика и политика ведения страхового бизнеса оставляют желать лучшего. Если бы страховые общества относились более серьезно к управлению, то их менеджеры сопоставили бы две простые вещи, скажем, по тем же полисам «Зеленой карты», где уровень выплат в целом по стране вырос на 71,6% по сравнению с первым кварталом 2015 г. Если в первом квартале 2015 г. выплаты составили 16 млн. леев, то за первый квартал 2016 г. мы имеем выплаты в размере 28 млн. леев. Выплата в процентном выражении брутто-премии к поступлениям составила 43,9%, сюда добавьте 5% в фонд бюро, 0,5% –  обязательное отчисление НКФР, сопоставьте, к примеру, 40-45% комиссии, и вы увидите, что компании уходят в ноль. Компании, которые применяют большие комиссии, затягивают и других, которые вынуждены идти за ними, потому что потеряют клиентов. Поэтому сейчас, что касается комиссии, – это просто нерегулируемый рынок.

Б&Ф: Насколько справедливо и оправданно винить регулятора за «упущения», которые допускают компании – члены BNAA?

В.Б.: Я должен сказать, что в то время были покупки валюты с некоторыми потерями, что требовало разбирательства внутри бюро с привлечением компетентных органов. Не важно, какие были у нас проблемы, нужно было принимать решения срочно, сначала компенсировать эту сумму и оплатить ее, а потом вести разбирательство. И должны были все деньги из собственных ресурсов оплатить компании. Но НКФР приняла другое решение – все фонды бюро конвертировать и погасить задолженность. Это категорически нельзя было делать, потому что там были и другие фонды, скажем, по ОСАГО, которые не имели никакого отношения к «Зеленой карте». Этот фонд регулируется совершенно другими нормами. Может быть, на тот момент времени это было моментальное решение, но я бы поступил по-другому. В моем понимании, должно было быть более ответственное, а главное, более жесткое отношение к этой ситуации со стороны НКФР. И тогда, может быть, мы бы избежали этих неприятных для участников страхового рынка РМ моментов.

Б&Ф: Стоило ли РМ расширять в 2014 г. членство в BNAA с четырех до десяти компаний, с чего, собственно, и начались проблемы с полисом «Зеленая карта»?

В.Б.: По компаниям у нас был гарантийный фонд в виде 4,25 тыс. евро. Я всегда стоял и буду стоять на позиции, что членами BNAA, имеющими право эмитировать полисы «Зеленой карты», должны быть только финансово стабильные страховые общества. Однако было приято решение о расширении членства. Соответственно, чем больше компаний, тем меньше их доля в гарантийном фонде. Получается, что компании с низкой ликвидностью ставят под угрозу рынок страхования РМ, применяя в своей работе откровенный демпинг. Нужно было более жестко подходить к критериям отбора членов BNAA. Одна компания, которая имеет хорошо развитую сеть, и другая, обладающая всего одним офисом – и обе обладают равными правами и возможностями, будучи членами национального бюро.

Своим оппонентам я всегда говорил, что в Moldasig работают 800 человек, они все продают. Я инвестирую деньги в филиалы, в развитие, в программное обеспечение, в мониторинг, в глубокий анализ, чтобы контролировать ситуацию. У финансово маленьких компаний такой возможности нет, что меня всегда беспокоило. Когда мы говорим о критериях отбора в члены BNAA, чтобы иметь право выдавать полисы «Зеленая карта», следует применять очень жесткие правила отбора, после этого – и жесткий мониторинг их работы, чтобы не допустить в будущем банкротства или рисков для всего рынка. Я считаю, что давно назрел вопрос, чтобы не только по «Зеленой карте», но и в целом на рынке страхования провести анализ и сделать серьезные выводы.  

Б&Ф: Можно ли называть BNAA неким «элитным клубом»?

В.Б.: Сегодня у нас в бюро 10 компаний, а скоро будет 12. Я считаю это неправильным. Если мы хотим, чтобы не повторялись те ситуации, которые рынок переживал до сих пор, BNAA должно быть реально «элитным клубом» со строгими критериями отбора в него. В такой клуб входной билет должен стоить очень дорого. Тогда тот, кто хочет стать членом этого престижного клуба, подумает 10 раз, стоит или нет вступать в него, хватит ли финансовых возможностей для развития компании до уровня соответствия членам BNAA, чтобы развивать направление «Зеленой карты».

В моем понимании, элитным клубом бюро сегодня назвать нельзя, у нас весь страховой рынок сегодня там. «Зеленая карта» только по одному убытку собственного удержания ответственности составляет 250 тыс. евро, что равнозначно порядка 5,5 млн. леев. А если посмотреть финансовую отчетность некоторых компаний, то один убыток в состоянии их обанкротить.

Б&Ф: В какой стадии сейчас находятся страховые брокеры, сколько их насчитывается, как можно охарактеризовать их деятельность?

В.Б.: Брокеры сегодня очень хорошо живут. Они фактически никакой ответственности не несут. Если брать по международному подходу, то они, за исключением трех-четырех брокеров, не соответствуют международным стандартам. Причина – они не думают о своем будущем. Большинство брокеров – пассажиры, которые проезжают, меняя, когда хотят, станции остановки.

И тут опять возникает вопрос к регулятору. Какие требования предъявляются к брокеру? Ведь сегодня они «раздевают» страховые общества размерами комиссий, зарабатывая огромные деньги. Они приносят в компанию ответственность, но к ним никаких жестких требований применить нельзя. Брокер в год имеет объем продаж 12 млн. леев, а у него уставный капитал всего лишь 100 тыс. леев. Спрашивается, какая у него может быть ответственность?

Многие брокеры берут деньги, не рассчитываются с компанией, тратят их, а потом мы с ними судимся. Пока доходим до последней инстанции, брокер исчезает, как и деньги, которые он нам  должен. В нашей компании в настоящее время на рассмотрении находятся 12 дел в прокуратуре и судах. Брокеры обанкротили компанию, а мы платим и налоги, и обязательные отчисления, и перестрахования, и все остальные выплаты.

Мы в своей компании считаем, что к брокерам должно быть жесткое отношение, и не только в виде уставного капитала, который нужно увеличить в разы, но даже в виде финансовой гарантии со стороны банков. На сегодняшний день на рынке РМ заслуживают доверия 4-5 брокеров, все остальные просто шарлатаны, которые раздевают компании, и при этом еще наглым образом смеются в лицо страховым обществам.

Б&Ф: Назовите три болевые проблемы страхового рынка РМ, которые следует лечить в первоочередном порядке.

В.Б.: ПЕРВАЯ. Это посредники.

ВТОРАЯ. Нужно навести порядок в обязательном виде страхования в плане продаж, но больше в плане выплат. Это если мы говорим об обязательном виде страхования, а не о добровольном.

ТРЕТЬЯ. Пожелать НКФР быстрее развивать рынок за счет обязательных видов страхования, внедрения новых обязательных продуктов.
В стране никто не занимается развитием страхового рынка, поэтому он пребывает в стадии стагнации, пожирая самого себя изнутри. Экономическая ситуация в Молдове сейчас непроста, надеемся, что она скоро начнет выправляться. Мы, страховщики, тоже должны двигаться вперед, никто за нас этого делать не будет. Но для этого нужен более ответственный подход со стороны НКФР, должна быть постоянная работа с операторами рынка. Если надо кого-то наказывать, то это следует делать незамедлительно, ко всем следует применять единый подход без исключения, тогда будет порядок.

На рынке необходимо вводить новые виды страхования. Государство не в состоянии выделять средства в случае катастроф – наводнений, града, пожаров… Все это возможно переложить на плечи страховых компаний, правда, ответственных и финансово стабильных. Я думаю, что есть смысл допустить страховые общества и в медицинское обязательное страхование. Пускай государственные компании конкурируют с нами, и тогда мы посмотрим, кто работает эффективнее. Ведь в частных компаниях фактор коррупции можно минимизировать, а качество работы повысить. Давайте конкурировать, почему должна существовать в этом сегменте страхования монополия государственных компаний? То же самое касается и страхования недвижимости. Все это необходимо внедрять, но, к сожалению, или не хотят, или не могут. Вот поэтому рынок столько лет и пребывает в ситуации стагнации, довольствуясь объемом в 1 млрд. леев.

Б&Ф: Ваш прогноз развития ситуации на страховом рынке РМ в 2016 г. Насколько лучше или хуже будут финансовые итоги текущего года по сравнению с 2015 г.?

В.Б.: Может быть, опять в плане самообмана брутто премий вырастет на 10-15%, но в плане качества и стабильности рынок станет хуже. Качество работы страховых обществ ухудшается. Я пока не вижу тенденций улучшения, которые лежат в нас самих – наших настроениях, поступках и действиях. Всем пора взяться за ум и решать проблемы сообща, наводить элементарный порядок. Ну а если нынешняя ситуация продлится хотя бы год, нас ждут плохие времена на рынке страхования Молдовы.■