Известный в Молдове банкир Виктор ЧИБОТАРУ, за плечами которого приличный стаж работы в Moldindconbank-е и Национальном банке, в котором он был первым вице-президентом,  решился дважды войти в одну реку. Банкир вернулся в родной MICB, став в нем заместителем председателя. Те, кто хорошо знает Виктора, рассматривают его возврат из крупного бизнеса обратно в банковскую сферу и как «неожиданность», и как «осмысленный поступок». В первую очередь, говорят они, «второе вхождение в одну реку» имеет солидную подоплеку. Оказавшись по другую сторону баррикады, когда бывший банкир в качестве крупного клиента решал вопросы возглавляемого им предприятия в Молдове, а затем в Румынии, Виктор увидел много нового в банковском бизнесе. Он четко себе представлял, как это должно функционировать в крупном и динамично развивающемся банке. Ну а когда успешный менеджер что-то хорошо знает и представляет, то у него появляется вполне понятное и естественное желание попробовать осуществить это на практике, чтобы продемонстрировать результат эффективного управления. Рассуждая о втором вхождении в «одну и ту же реку» под названием Moldindconbank, банкир признает, что это на самом деле нельзя сделать дважды.

Виктор ЧИБОТАРУ: Эта поговорка имеет гораздо более глубокий смысл, нежели тот, который ей придают многие люди. Ведь даже если через пять минут войти в реку, то в ней уже будет другая вода. Поэтому я не вернулся в один и тот же Moldindconbank. И сам банк, и банковская система страны сегодня совершенно другие против того, чем были тогда, когда я первый раз пришел работать в MICB.

Б&Ф: На ваш взгляд, они сегодня лучше или хуже?

Виктор ЧИБОТАРУ: Знаете, это уже другой вопрос. Я пришел первый раз в Moldindconbank 2 июня 1998 г. Если сделать неглубокий сравнительный анализ, то необходимо признать, что та банковская система и система, которая функционирует в РМ в настоящее время, тот Moldindconbank и этот Moldindconbank – они совершенно разные. Это все равно, что сравнивать не скажу Mercedes, но хороший и добротный автомобиль Volksvagen с машиной «Запорожец», причем даже не с «копейкой» «Жигули».

Совершенно очевидно, что отечественные банки сегодня другие, начиная от их устойчивости, капитализации, активов и заканчивая клиентской базой, современными продуктами и более совершенными системами учета рисков. Я помню, что в первый год своей работы в MICB мы вышли на показатель активов 377 млн. леев. А сегодня они в нашем банке порядка 16 млрд. леев. Капитал тогда был примерно 63 млн. леев, а сейчас под 2 млрд. леев. Одним словом, это два разных банка, с разным покрытием территории страны, хотя и тогда и сейчас Moldindconbank был одним из самых крупных финансовых учреждений Молдовы, традиционно занимая места среди банков-лидеров системы.

Нужно признать также и то, что с тех пор требования к банковской системе возросли в разы. Если, к примеру, брать во внимание пруденциальные нормы, требования к достаточности  капитала, рискам, раскрытию информации, то это совершенно другой банк. Я вам так скажу, что сегодня так называемые департаменты compliance, отвечающие за управление рисками, – это, пожалуй, главные подразделения в современных банках.

Б&Ф: Не кредитный департамент?

Виктор ЧИБОТАРУ: Нет. Куда важнее сейчас глубокий анализ и расчет рисков клиентов и рисков всех процедур внутри самого банка. Именно поэтому MICB, который хочет быть устойчивым и динамично развивающимся, показывая рост основных показателей деятельности, должен все это иметь в своей повседневной политике. Мы являемся вторым банком в РМ, в котором создано такое специальное подразделение. Его главная цель – зорко следить за внутренними процессами в банке, и при этом как можно глубже анализировать всевозможные риски, которым потенциально может быть подвергнут банк.

Б&Ф: Что же так сильно повлияло на банковскую деятельность, если теперь так много сил и средств отводится рискам и раскрытию информации?

Виктор ЧИБОТАРУ: Трансформация, в процессе которой приоритет отдавался системам определения рисков, происходила не за один год. В период первой вехи на это сильно повлияло 11 сентября 2001 г., когда произошел теракт в Нью-Йорке. Роль структур в препятствовании терроризму и отмыванию денег резко возросла.

Вторая веха пришлась на время глобального финансового кризиса 2009 г. Нужно признать, что его влияние до сих пор не закончилось. Международный финансовый сектор достаточно сильно потрепало и продолжает трепать. Все это оказывало влияние и способствовало тому, что появились такие нюансы, как, например, «политика финансовых послаблений» и «отрицательные ставки», что, на мой взгляд, вряд ли могло появиться без негативных последствий кризиса.

Б&Ф: Но с помощью «послаблений» развитые государства эффективно помогают банковскому и финансовому сектору, обеспечивая его дополнительной ликвидностью в трудные периоды.

Виктор ЧИБОТАРУ: Не только помогают, а в прямом смысле слова спасают. В момент, когда появились первые случаи «финансового послабления», возникло устойчивое выражение «too big to go bankrupt» («слишком большой, чтобы банкротить»). Это явление всегда было присуще финансовым рынкам, когда государства находятся в сложном положении, которое подталкивает их делать выбор в пользу непростого решения о том, кому, а главное, как помогать.

В недавнем интервью руководителя постоянного представительства МВФ в РМ Арминэ Хачатрян прозвучала правильная фраза о том, что «люди должны понимать свои риски и нести по ним ответственность…». В рыночной экономике именно все так и должно быть. Но когда эти риски угрожают стабильности ситуации на рынке и даже безопасности государства, то приходится выбирать, как принято говорить в таких случаях, «наименьшее зло».

Иногда очень трудно сделать выбор, который по большому  счету не так ужи велик: обрушить систему или согласиться на так называемый «мягкий вариант»? Ведь что такое «количественное послабление»? Это покупка центральными банками активов банков, которые не находят в данный момент покупателя на рынке. Но, с другой стороны, такие вливания «ликвидности» в финансовые учреждения имеют одно важное предназначение – поддержать банки в трудные для них периоды времени, когда заметно ухудшается ситуация в экономике, из-за чего многие хозяйствующие субъекты испытывают затруднения с производством и сбытом продукции, что влияет на исполнение ими обязательств перед банком-кредитором.

Однако, на мой взгляд, отрицательные базисные ставки – это уже что-то из ряда вон выходящее. Здесь уместно провести параллель с употреблением антибиотиков. Почему везде в развитых странах применяется такое сильное ограничение в их употреблении? На западе, к примеру, для употребления антибиотика необходимо иметь рецепт от врача и веские рекомендации специалистов в том, что именно его нужно употреблять пациенту. Ведь если антибиотик употреблять часто, то организм человека привыкает к нему, и антибиотик становится неэффективным. Фактически ставка ЦБ – это что-то сродни антибиотику, чрезмерное употребление которого приводит к ситуациям, когда он не дает эффекта.

Б&Ф: Как скоро мы можем стать свидетелями «финансового послабления» регулятором рынка?

Виктор ЧИБОТАРУ: Во время начала кризиса 2008-2009 гг., являясь в то время первым вице-президентом НБМ, я говорил, что в банковском секторе РМ нет больших и явных признаков финансового кризиса. Он вообще ощущался больше и болезненнее не в банковской системе, а на финансовых рынках, где участники оперировали огромными объемами ценных бумаг, акций, облигаций, различного рода деревативов. В Молдове этого тогда не было, да и сейчас тоже нет.

Б&Ф: Насколько это плохо или хорошо?

Виктор ЧИБОТАРУ: Для развития – это плохо, а для кризисных ситуаций – хорошо, прежде всего потому, что нет бегства инвесторов, сбрасывающих ценные бумаги, что и приводит к обвалу рынков. На развитом финансовом рынке многие бумаги часто торгуются без прямой привязки к реальному балансу и финансовым результатам, которые показывает в своей деятельности эмитент. Это самая настоящая игра или спекуляции на бирже. У нас в Молдове это не работает. У нас финансово-банковский рынок сводится к прямому кредитованию, которое подразумевает анализ финансового состояния клиента, ценность его залога, привлекательность бизнес-плана. Риски в этом деле гораздо меньше, чем, скажем, колеблющаяся стоимость бумаг на бирже, и связаны они в основном с реальной ситуацией в экономике. В этих случаях, когда экономика «проседает», возникают сложности с тем, чтобы продать продукцию, оказать услугу в прежнем, докризисном объеме, а для банков – продать тот же залог, который отошел им от заемщиков.

Б&Ф: В кризисы все «ужимаются», в такие моменты продать что-либо становится трудно и даже практически невозможно.

Виктор ЧИБОТАРУ: Когда экономика растет – это рынок продавца, а когда она падает – наступает время на рынке покупателя. В моменты, когда покупатель с деньгами выходит на рынок, его со всех сторон окружают продавцы, готовые продать ему активы. Но в любом случае это гораздо менее рискованная стратегия работы, чем иметь бумаги эмитентов, означающих только записи на счетах. Поэтому любой кредит в банке Молдовы, если он не выдан с грубыми нарушениями регламента, имеет залог. Если вести речь о нашем банке, то у нас абсолютное большинство кредитов относятся к так называемой категории «рабочих».
 
Б&Ф: И все-таки, как оценить нынешнее состояние финансово-банковского рынка РМ, к которому приковано внимание внешних партнеров, в частности МВФ?

Виктор ЧИБОТАРУ: Экономика РМ в 2015 г. оказалась на пороге рецессии, когда падение ВВП составило 0,5%. Хотя в первом полугодии был зафиксирован рост 4,5%. Плюс к этому характеристика роста первого полугодия. Его нельзя считать чисто «экономическим», поскольку он достигнут за счет финансовой составляющей, которую формировало существенное падение курса национальной валюты.

Знаете, я всегда был сторонником того, что мы в Молдове не можем рассчитывать на экономический рост за счет курса лея. На это могут рассчитывать большие страны, к примеру, наш сосед – Россия. Посмотрите, там девальвация рубля не так сильно повлияла на цены, но она «помогла» заработать экономике. Но при этом мы не должны забывать, что в России проживают 145 млн. человек. У нас же, к сожалению, большая часть экспорта производится за счет импорта. Поэтому мнимый выигрыш от девальвации курса молдавского лея на самом деле эфемерен. Такой «выигрыш» автоматически приводит в ненужное движение ставки по депозитам и кредитам, на что болезненно реагирует бизнес, потому как ресурсы для него становятся дороже.

В Молдове должна быть относительная стабильность курса национальной валюты, что НБМ успешно в последнее время и делает. Понятно, что банки пребывают в прямой зависимости от ситуации на рынке. Еще два года назад кредитование было достаточно бурным, а сегодня рост резко замедлился, его показатель движется по прямой линии: сколько кредитов мы выдаем, примерно столько же нам и возвращают. Это связано с ситуацией в экономике, отношением и реакцией людей на кризис. Человек берет кредит либо для инвестиции, которую он делает под будущий долгосрочный спрос, либо же для «рабочего капитала» под краткосрочный спрос. И того и другого сейчас на рынке не видно.

Для бурного кредитования должен быть спрос – внутренний или внешний. Если посмотреть на внутренний спрос, то он напрямую зависит от поступления денег трудовых мигрантов из-за границы, либо от экспорта молдавской продукции на зарубежные рынки. И первое и второе показывает спад, связанный с рецессией в экономиках стран, куда традиционно осуществляется экспорт из РМ. Внешний спрос связан с платежеспособностью на традиционных рынках, с которых отечественных экспортеров вытеснили. Получилось так, что мы потеряли одни рынки сбыта, но не успели завоевать другие, скажем, в Евросоюзе, на долю которого приходится более половины всего экспорта страны.

Б&Ф: Новые рынки упираются в конкурентоспособность, которая, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Виктор ЧИБОТАРУ: Вы правы. Изначально экономические агенты РМ, особенно в сельской местности, поставлены в неравные условия с коллегами из стран Евросоюза, где субсидии государства в разы выше, чем в Молдове. Даже если посмотреть на Румынию и сравнить положение фермеров, то даже с учетом того, что в Румынии ассигнования государства на сельское хозяйство существенно ниже, чем в странах Западной и Центральной Европы, то и тут оно далеко не в пользу отечественных сельхозпроизводителей.

Растущие из года в год субсидии румынского государства, модернизация,  программа Евросоюза по поддержке  румынских хозяйствующих субъектов SAPARD – все это позволило достаточно быстро провести ретехнологизацию предприятий всех секторов экономики Румынии. У нас тоже что-то уже делается, но этого явно недостаточно для мощного рывка вперед. Из-за отсутствия такой поддержки многим экономическим агентам РМ трудно на равных конкурировать со своей продукцией и услугами на рынке стран Евросоюза.

Б&Ф: Не менее важны и доступность финансирования, сроки, стоимость…

Виктор ЧИБОТАРУ: И это тоже играет важную роль, ведь ставки по кредитам с середины 2015 г. резко выросли. До начала роста они пребывали в районе 11-12%, но с августа начался процесс роста, когда их средний по системе показатель достиг 18-19%. Всем участникам рынка понятно, чем вызван и продиктован такой рост – ужесточением монетарной политики, которое происходило так быстро, что даже анализу не поддавалось. Шутка ли, обязательные резервы выросли до 35%, когда каждый третий лей ставится банками в НБМ. Базисная ставка, по которой банки могли размещаться в НБМ, составила 19,5%, а по ЦБ министерства финансов доходность достигала 26% и выше.

Сейчас ситуация разворачивается в обратную сторону – улучшения и благоприятствования бизнесу. НБМ уже четыре раза подряд уменьшает показатель базовой ставки, но при этом регулятор не трогает обязательные резервы. Наверное потому, что хочет досконально убедиться в том, куда двигается ситуация, происходит ли реальное выздоровление экономики и хозяйствующих субъектов. Я думаю, что НБМ снизит резервирование лишь тогда, когда увидит, что у банков есть потребность в кредитных ресурсах. Пока же мы не наблюдаем спроса. К примеру, на последних  аукционах государства спрос банков на его ЦБ, несмотря на существенное снижение по ним доходности, превышает 600 млн. леев. Каждый раз почти 400 млн. леев оказываются «лишними». Так вот, пока НБМ будет видеть эти «лишние» ресурсы, он не прибегнет к снижению резервирования банкам.

Б&Ф: Вы подробно описали состояние банковской системы, а каково положение MICB, как вы его характеризуете?

Виктор ЧИБОТАРУ: Наш банк с первых дней своего существования был большим системообразующим финансовым учреждением. А сегодня Moldindconbank еще больше укрепился в этом статусе, звании и положении. В настоящее время у MICB 192 структурных подразделения, в которых трудятся более 1,4 тыс. человек. Признаюсь, я  искренне рад тому обстоятельству, что в банке сегодня работают многие из тех людей, с кем я трудился еще в конце 90-х – начале 2000-х годов, когда первый раз переступил порог этого банка. Характерно, что при этом у нас есть много прекрасной молодежи. В MICB всегда соблюдали «золотой симбиоз», состоящий из сплава «опыта» и «молодости», серьезно заботясь о достойной смене поколений.

Особое внимание в банке уделяется банковским офицерам, которые первыми ежедневно встречают наших клиентов. Это те наши ценные сотрудники, с которыми клиенты ежедневно имеют дело в банке. Клиенты могут не видеть руководителей банка годами, но они каждый день видят банковского офицера, из общения с которым у них складывается и формируется мнение о Moldindconbank-е.

Б&Ф: Примечательно, что в банке это понимают, да еще уделяют особенное внимание.

Виктор ЧИБОТАРУ: Мы постоянно проводим переподготовку и повышение квалификации банковских офицеров. Каждый из них знает и понимает, что у него есть возможность карьерного роста в своем банке. Сегодня в MICB можно встретить много начальников департаментов в центральном офисе, которые начинали свою деятельность в этом банке в качестве банковских офицеров.
В последние годы мы уделяем стратегическое внимание новым банковским технологиям, в частности – карточному бизнесу. Мы сегодня лидеры сегмента банковских карт на рынке, если брать во внимание ассортимент и возможности карточных продуктов Moldindconbank-а.

Б&Ф: Кредитование, к примеру, в 2016 г. ощутимо замедляет рост, а какова динамика с эмиссией банковских карточек?

Виктор ЧИБОТАРУ: В первую очередь нас радует то обстоятельство, что доля безналичных операций постоянно и неуклонно растет. К тому же сегодня кредитование физических лиц в основном происходит через различные карточные продукты.

Б&Ф: Скажите, с учетом «обособленности» финансового рынка РМ, необходимо ли в условиях Молдовы «смягчение», когда и банкам, и их клиентам трудно из-за спада в экономике, снижения потребления, импорта и экспорта?

Виктор ЧИБОТАРУ: Я бы сказал, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Звучит жестоко, но это так и есть на самом деле. Роль НБМ должна заключаться в обеспечении постоянного надзора за рынком и готовности в любой момент мгновенно вмешаться в ситуацию тогда, когда регулятор считает, что что-то идет не так, как надо.

В реальном секторе экономики я проработал шесть лет. Для меня это был хороший и полезный  опыт, я был с другой стороны баррикады. Я ходил в банк, как клиент, кстати, как в свой молдавский банк, так и в ряд румынских банков, где я два года работал генеральным менеджером крупного предприятия. Хочу сказать, что банки везде одинаковы. Более того, если взять по  скорости принятия решений, открытости и предрасположенности к клиентам, то я бы не сказал, что молдавские банки  хуже. (улыбается). Я не буду говорить, что они лучше, но точно – не хуже других.

Да, понятно, что присутствует определенный «домашний фактор», который нельзя сравнивать с ситуацией, когда клиенту необходимо заново завоевывать репутацию и отношение к себе финансового учреждения. Я много чего хорошего и полезного приметил в работе банков Румынии. Признаюсь, что кое-что из этого я стараюсь внедрять в Moldindconbank-е. К примеру, там меня как менеджера раз в месяц посещали минимум четыре директора филиалов банков. Каждый из них реально интересовался тем, что я делаю, как делаю, какие у предприятия есть проблемы, а главное, как банк мог бы помочь в их решении. Согласитесь, что это приятно осознавать любому руководителю предприятия, и тому, которое преуспевает, и тому, которое испытывает затруднения.

Б&Ф: В условиях Молдовы это звучит непривычно, что банкир ходит к клиенту, а не наоборот – клиент к банкиру?

Виктор ЧИБОТАРУ: Мы у себя в банке ломаем этот стереотип. Именно поэтому я не только рекомендую, но и требую от наших директоров филиалов,  как можно чаще посещать клиентов. Не нужно ждать, когда клиент сам придет в банк со своими проблемами, лучше самому идти к нему на производство или в офис. Выигрывает в итоге тот банкир, который чаще и лучше ходит к своим клиентам.

Б&Ф: По вашему опыту, разве только из-за ситуации в экономике, проблем с падением спроса и затруднений с экспортом у клиентов банков возникают первые симптомы «провисания», когда они не укладываются в графики погашения процентов и тела по кредиту?

Виктор ЧИБОТАРУ: Из своего личного опыта, и как банкира и как производственника, знаю, что проблема в бизнесе возникает тогда, когда его владельцы или управляющие менеджеры не рассчитывают своих сил и возможностей, реально переоценивая их, что обнаруживается при появлении первых, причем самых маленьких и незначительных проблем. Понятно, что всегда хочется развиваться быстрее и зарабатывать больше. Но когда люди начинают без оглядки и анализа рисков тратить оборотный капитал на инвестиции, возводя, в лучшем случае, новые производственные корпуса или монтируя современные и дорогие линии, а в худшем – покупая роскошные дома и дорогие автомобили, то их неминуемо подстерегают финансовые проблемы.

Заметьте, тот же спрос валится не моментально. Динозавры вымерли не за один год. Климат начинает меняться медленно, поэтому все те, кто приспосабливается к изменениям, как правило, выживают. Ну а те, кто этого не делает, они, как ни печально это прозвучит, вымирают. Причем это относится ко всем видам деятельности, в реальной экономике, в финансовой и банковской сферах.  При любом роде занятий крайне важно и нужно часть денег постоянно тратить на анализ того, что происходит внутри предприятия, банка, страны, региона, чтобы делать правильные выводы при принятии важных решений.

Б&Ф: Вы преднамеренно уходите в сторону от ответа на вопрос о политике «смягчения» регулятора, когда становится невмоготу от проблем и трудностей.

Виктор ЧИБОТАРУ: Ну, конечно, при любом форс-мажоре было бы неплохо, если бы государство или его институты вмешивались в критическую финансовую ситуацию и реально помогали. Но такую поддержку следует рассматривать сквозь призму возможностей у государства для эффективной и оперативной помощи. Ведь государство по большому счету – это своеобразная касса взаимопомощи. Если в нее никто не вносит денег, а только хочет брать, то помощи ждать не стоит. Функции у государства специфические, и они вовсе не должны заключаться в помощи тому, кто купил Mercedes или комфортабельный дом, оставив коллектив без зарплаты. Как правило, все те, кто рассчитывают свой бизнес, стремятся учитывать всевозможные риски, не попадают резко в плохую ситуацию. Помощь государства экономическим агентам не является первоочередной и приоритетной, и в этом ни в коем случае не стоит винить государство.  

Б&Ф: Хочу спросить в рамках «дозволенного»: что показала диагностика в Moldindconbank-е, которую, кроме него, рекомендовано было пройти еще двум ведущим банкам?

Виктор ЧИБОТАРУ: На эти три банка приходится две трети рынка. Рекомендация международных финансовых институтов регулятору рынка о целесообразности проведения диагностики в трех ведущих банках страны, после случившегося с выводом денег из трех ликвидируемых банков, сродни той, когда обжигаются на горячем молоке и потом дуют на холодную воду.

Когда «высветился миллиард», произошел громкий информационный скандал. Он всех буквально захлестнул, втягивая и втягивая в водоворот огромного размера. Многие далеко за пределами Молдовы не разбираются, что именно случилось, как и почему это произошло. Длинный шлейф негативного влияния на Молдову в целом, и в частности на ее банковскую систему, нам всем предстоит еще переосмыслить.
Банковская система не любит непрофессиональной возни вокруг нее. По большому счету случившимся с тремя банками должны заниматься НБМ и следственные органы, а также специалисты и профессионалы. А вот когда об этом начинают рассуждать все, кому не лень, вынося диагноз банковской системе в целом и отдельным банкам в частности, это не есть хорошо. Любой экономический агент, а тем более банк, чувствительно реагирует и даже страдает, когда на него ведется информационная атака.

К сожалению, никто из тех, кто выносит столь поспешные диагнозы банкам и банковской системе, не берет во внимание ее основные показатели и параметры. Ведь если посмотреть на них, то нет никакого сомнения в том, что банковская система здорова. Что я имею здесь в виду в первую очередь? Это, конечно же, достаточность капитала: есть ли у банка достаточные собственные ресурсы, чтобы он мог покрыть свои возможные потери будущих периодов?  Если мы посмотрим на эти показатели молдавских банков, то у всех достаточность капитала за 20%, хотя норматив этого важного показателя, установленный НБМ, составляет 16%. Замечу, что на сегодня нет единого взгляда на показатель «достаточности капитала». К примеру, сегодняшние требования к нему Комитета Базеля составляют 8%. Но во времена кризиса многие банки в Европе имели достаточность капитала на уровне 4%-5%.

И еще один важный момент – показатель ликвидности по банковской системе. В настоящее время она зашкаливает за 40% при регламенте НБМ в 20%, а по международным нормам этот показатель еще ниже. Но авторы сомнительных диагнозов продолжают делать далеко идущие выводы, не утруждая себя обоснованиями, что еще больше вводит многих в заблуждение.

Сегодня в Молдове оценка любого актива делается исходя из субъективного восприятия многих сопутствующих факторов. И если в стране все плохо, то вполне понятно и прогнозируемо, что в такой ситуации трудно что-то продать по оценочной стоимости.

Я сравниваю ситуацию с «миллиардом» с кометой, у которой само ядро небольшое, но зато хвост очень длинный, порой он растягивается на десятки миллионов километров. Вот этот самый «хвост» от миллиарда и представляет собой шлейф ненужных разговоров о банках и банковской системе.
Ситуация в банках, в которых регулятор установил по просьбе международных финансовых институтов специальное наблюдение, несравнима с банками, которые сейчас ликвидируются. К примеру, мы у себя в Moldindconbank-е четко выполняем все требования НБМ. Его специалисты видят все платежи банка в реальном режиме времени. Ситуацию сегодня нельзя сравнивать с той, что была в середине 2014 г. в этих трех проблемных банках.

На мой взгляд, здесь очень важен еще один аспект проблемы. Мы понимаем, что рынок просел. Поэтому и сам банк применяет чрезвычайно консервативную политику в отношении оценки рисков. Мы сейчас оцениваем свои возможные потери, формируя на всякий случай хорошую подушку безопасности. На это уходит практически вся заработанная прибыль. Фонд риска, который мы сейчас формируем у себя в банке за счет прибыли, представляет для MICB важный и необходимый буфер. Мы прекрасно понимаем, что при любом непредвиденном «ударе», он позволит смягчить его последствия.

Б&Ф: Какова примерная доля прибыли уходит на «подушку» безопасности MICB?

Виктор ЧИБОТАРУ: Большую часть своих доходов банк направляет на так называемые скидки на потери по кредитам. При этом, что такие «скидки»? Это отложенная прибыль, которая обязательно позже вернется, когда наступит погашение «плохих кредитов» или завершится процедура реализации залогов по ним. Да, иногда возвращаются не все 100% «скидок», а только 80%-70%, но они обязательно возвращаются, находя свое отражение в показателе прибыли.

Б&Ф: А с текущим аудитом как обстоят дела?

Виктор ЧИБОТАРУ: Аудит за 2015 год в нашем банке осуществила английская компания MOORE STEPHENS.

Б&Ф: Есть сюрпризы от аудита?

Виктор ЧИБОТАРУ: Признаюсь, что мы не ожидали чего-то в ярких красках. Есть определенные моменты, над которыми нам нужно будет поработать. Важно, что были подтверждены финансовая отчетность и тот факт, что банк закончил 2015 г. с положительным финансовым результатом. Любая проверка – всегда позитив и помощь банку. Ведь, обращая внимание на какие-то вещи, остающиеся без должного внимания менеджеров, контроль и аудит уберегают банк от лишних рисков будущих периодов. Поэтому мы в Moldindconbank-е всегда благодарны и НБМ, и международным аудиторам, с помощью которых острее и глубже воспринимаются многие вещи в нашей работе.

В то же самое время хочу еще раз отметить, что мы не можем иметь первоклассные банки, когда экономика находится в сложном положении, которое напрямую отражается на финансовом состоянии экономических агентов – клиентов банков. Все это тесно взаимосвязано и сопоставимо, подтверждая, что нельзя иметь телегу с реактивным двигателем.

В моем понимании вызывает сожаление тот факт, что сегодня в молдавском обществе банковская система у всех на слуху, что сопровождается высказыванием не самых лестных слов в адрес банков. Плохо, что это часто делается совершенно незаслуженно, необдуманно и неоправданно.

Б&Ф: Увеличение фонда риска – это не самое худшее в аудите, главное, чтобы не было взаимосвязанных кредитов, выданных в нарушение регламентов банка?

Виктор ЧИБОТАРУ: Любой аудит – это как и налоговая инспекция, которая обязательно находит у хозяйствующего субъекта упущения в деле недоплаты налогов. В отечественных банках все более-менее крупные клиенты – это, как правило, группы, в которых несколько экономических агентов взаимосвязаны. Причем они могут быть связаны и по бизнесу, и по принятию решений. Поэтому, когда мы у себя в Moldindconbank-е выдаем кредит одному из предприятий такой группы, то обязательно рассматриваем всех членов группы вместе, а не только того, кого решаем кредитовать. Я даже больше вам скажу, такие клиенты в банке именуются по группам. Поэтому и проверяющие НБМ, и международные аудиторы весьма ревностно следят за тем, чтобы банк правильно оценивал и учитывал риски при кредитовании таких клиентов. Иногда случается, что в их подходах и методиках дело доходит и до субъективизма.

Б&Ф: Совет акционеров и правление Moldindconbank-а заявили о поиске стратегического инвестора, когда на рынке для этого не самая благоприятная ситуация. Как вы сами сказали – это время «покупателей», а не «продавцов». Банк к этому подвигает ситуация или это планомерная реализация стратегии собственников MICB?

Виктор ЧИБОТАРУ: Молдавская банковская система формировалась из двух направлений – на базе уже существовавших банков и вновь создаваемых финансовых учреждений в стране. При этом капитал банков увеличивался за счет нераспределенной прибыли и новых эмиссий акций, которые в основном приобретались, как правило, экономическими агентами, которые являлись клиентами банков, частично физическими лицами, а также нерезидентами из ближнего зарубежья. Внешние партнеры не говорят это прямо, но недвусмысленно дают понять, какими должны быть сегодня акционеры, могут ли они быть акцептованы. Что касается непосредственно Moldindconbank-а, то у нас акционеры не менялись достаточно долгое время. Потом банк прошел через так называемый этап «деофшоризации», когда была проведена процедура перерегистрации некоторых акционеров, у которых юридическим адресом значился офшор.

Лично я не являюсь сторонником офшоров, но справедливости ради скажу, что они всегда были атрибутом бизнеса. Его же не придумали в нашей части света. Кстати, услугами офшоров традиционно пользовались гораздо больше на Западе, чем у нас. Нельзя офшоры так резко демонизировать, хотя следует признать, что из-за них бюджет не получает части налогов, с чем в последнее время стали эффективно бороться и у нас, и на Западе. Но мне кажется, что надо бороться прежде всего с причиной, а не со следствием.

Сейчас вопрос ставится таким образом, что все акционеры банков должны быть акцептованы регулятором рынка, независимо от доли, которой они обладают в капитале банка. Считается желательным и самым приемлемым, чтобы акции так называемых неинституциональных акционеров, которые на первых порах весьма активно участвовали в развитии молдавских банков, переходили крупным банковским структурам Европы, международным финансовым организациям или инвестиционным фондам. Мне кажется, что, представляя и понимая такую перспективу, собственники Moldindconbank-а пришли к выводу о целесообразности поиска стратегического инвестора для MICB.

Б&Ф: И как это им представляется сделать?

Виктор ЧИБОТАРУ: Здесь наиболее вероятны два способа действий: либо группа акционеров формирует мажоритарный пакет акций и продает его крупному западному банку, либо собственниками MICB принимается решение о выпуске дополнительной эмиссии акций, специально предназначенной, скажем, для ее выкупа инвестиционным фондом или иностранным банком.

Б&Ф: Но ведь сейчас, как вы заметили, на рынке время «покупателей».

Виктор ЧИБОТАРУ: Да, это так и есть на самом деле, и акционеры Moldindconbank-а все понимают. Но это вовсе не означает, что в данное время не нужно заниматься поиском для банка инвестора. Сегодня рынок плохой, но все меняется, и завтра молдавский рынок может становиться лучше, а значит, привлекательнее для инвесторов. Именно с прицелом на улучшение и выправление ситуации в экономике страны мы в настоящее время плотно работаем сразу с несколькими достаточно авторитетными финансовыми институтами Западной Европы. Мы ведем переговоры на предмет того, чтобы они выступили финансовыми консультантами в деле продажи мажоритарного пакета MICB или же сами зашли в банк. Параллельно с этим мы заказываем собственную аудиторскую оценку (диагностику) от международной компании, чтобы определить реальную стоимость активов банка.

Такую оценку, как правило, делает покупатель, но это не запрещено и продавцу, чтобы лучше знать цену банка. Самый хороший период продажи финансовых активов пришелся на 2005-2006 гг., когда банки в этом регионе Европы продавались с коэффициентами «3», «5» и даже «6» капиталов. Сегодня об этом можно только мечтать. Ситуация на рынках такова, что реально активы продаются с коэффициентами «1», а иногда даже ниже единицы.

На данном временном отрезке перед менеджерами Moldindconbank-а стоят две важные задачи. Первая заключается в том, чтобы успешно завершить переговоры по отбору и определению финансового консультанта в поиске инвестора для MICB. Вторая – провести диагностику и оценку стоимости банка, которая покажет уровень качества этого актива. Я не исключаю, что по результатам диагностики мы подготовим специальный план, реализация которого поможет улучшить качество актива, что позитивно скажется на стоимости банка.

Б&Ф: Успехов вам в решении этой задачи. И спасибо за интервью!■