Вряд ли кто-то возьмется оспаривать заслуги НБМ в успешной работе по поддержанию дееспособности банковской системы и стабилизации курса национальной валюты. В целом это позволило экономическим агентам планировать, а зарубежным инвесторам – строить планы на развитие своих производств в РМ. Только объем инвестиций в свободные экономические зоны в 2016 г. составил $55,2 млн., что в 3 раза больше, чем в 2015 г., а доходная часть бюджета в начале текущего года выросла на 28,8%(!).
 
Однако, если судить по сокращению объемов кредитования (-9%), то что-то тут не так. И причина не только в банках, но и в новой политике ставок НБМ. Долгое время удержание базисных ставок на высоких уровнях, даже без учета ужесточения требований к кредитуемым, не позволяло и до сих пор не позволяет банкам активно работать. А ставка в 35% обязательного резервирования от привлеченных средств стимулирует банки к поиску других источников доходов, уменьшая активность в кредитовании предпринимательства. Ценные бумаги государства уже два года были и остаются чуть ли не главным направлением размещения ресурсов банков.

Президент НБМ, Серджиу Чокля, говорит, что «увеличение нормы обязательных резервов было направлено в первую очередь на стерилизацию избыточной ликвидности, дедолларизацию экономики». Эта цель и инструменты какое-то время еще останутся в силе.

Заметим, что в последние время НБМ практически не участвует в торгах на валютной бирже, не тратя ценную в кризис валюту. Инфляция при этом несколько месяцев снижалась, но уже перестала, начался ее рост.  

Кто сейчас расплачивается за ошибки в банковской системе?

На самом деле в этих вопросах никакой интриги нет, за ошибки, как всегда, расплачивается население, но механизм претерпел изменения. Если раньше население за просчеты государства и НБМ платило посредством инфляции, как говорится, прямо и прозрачно, то теперь это делается через правительство, у которого за счет роста внутреннего долга каждый год сокращаются возможности для повышения уровня жизни, снижается потенциал для развития социальных программ и предпринимательства.  

Новшество как раз и заключается в том, что банки, при отсутствии возможности активно кредитовать реальный сектор экономики, покупают ГЦБ. Их могут эмитировать правительство, министерство финансов и НБМ. Но у последнего, в отличие от правительства, пока нет чрезвычайной необходимости, да и дополнительные выплаты по процентам снижают активы и доходность регулятора, что НБМ ни к чему. Тем самым за счет населения ликвидность поддерживают не только НБМ, но и банки.

Если в краткосрочной перспективе в момент продажи ГЦБ правительство для «латания дыр» и получает деньги от банков, которые, кстати, тоже привлечены у населения, то рано или поздно этот ручеек иссякнет. Промышленность полностью деградирует, и останется одна надежда на внешних доноров, а затем и внешнее управление. Возможно, этого кто-то и добивается?

Примечательно, что в качестве эпиграфа к гиду инвестора по покупке ценных бумаг государства в министерстве экономики выбрали фразу Джона Голсуорси: «Если вы не думаете о будущем, у вас его не будет». Интересно, это призыв или констатация?

За прошлый год внутренний долг РМ увеличился почти вдвое – до 21,51 млрд. леев, а в совокупности с внешним долг государства составил 50 млрд. леев (к 1 февраля 2017 г. – 51,08 млрд.). Правда, большая половина роста (13,3 млрд. леев) внутреннего долга пришлась на погашение перед НБМ долга по скандальному «миллиарду». Но и без этого годовой прирост в 1 млрд. леев (14%) – рекорд для Молдовы.

Все это к тому, что на фоне стабильности и кажущегося благополучия темпы обнищания страны ускорились. Если выбирать между механизмом высоких ставок, повышением госзаимствований и инфляцией, то предпочтительнее всего последняя. Инфляция включает в себя не только фактор девальвации и реальную цену совокупного продукта, но и стоимость отдельного продукта в частности. Инфляция – как дополнительный налог, который можно оценить и, в зависимости от возможностей, погасит каждый социум, а не ждать перераспределения его через бюджет безответственными «филателистами». Инфляционный механизм заставляет активнее работать банки и увеличивать оборачиваемость средств экономическими агентами.  

Оппоненты отметят, что механизм не нов, и всегда использовался как в Молдове, так и в других государствах. В принципе с этого и начиналась самостоятельная жизнь РМ. Да, все верно, за исключением объема и сроков. Оппоненты могут возразить и спросить, как на это посмотрят в МВФ и ВБ, настаивающих на жестком таргетировании инфляции. Но с такими темпами сворачивания экономики гиперинфляции не избежать, причем это будет уже множественный удар – обесценивание национальной валюты, увеличение налогового бремени, сворачивание производств и безвозвратное бегство инвесторов.

Отмеченный в январе-феврале рост цен на неосновные товары на фоне укрепления лея есть не что иное, как отражение новой фискальной политики правительства и отражение пассивности банков. Сокращение скорости оборотных средств предприниматели вынуждены компенсировать обновлением ценников. Вместо того, чтобы банки, как принято в цивилизованном мире, делили предпринимательские риски, за что они и получают дивиденды, наши, под пристальным присмотром регулятора, предпочитают отсидеться.

Кто-то скажет, что базовые ставки уже заметно снижены: базисная – с 19,5% до 9%, по депозитам овернайт – с 16,5% до 6%, кредитам овернайт – с 22,5 до 12. Да и не одни только ставки влияют на рост кредитования и экономики в целом. И с этим невозможно не согласиться. Ставки, похоже, действительно соответствуют текущим рискам экономики, а их влияние опосредовано.

Но при этом не следует забывать, что базисные ставки индикативны. И это совсем не значит, что банки в кредитовании возьмут их за ориентир. Эти ставки работают на межбанковском рынке в основном при срочных операциях. А сейчас для банков важнее сохранение активов и рентабельности. И вот здесь, при наличии высокой ликвидности, неопределенности и жесткого мониторинга, они скорее предпочтут ГЦБ (средняя ставка за 2016 г. – 16%, а текущая – 6%) и сохранение высокого уровня депонирования объемов и ставок по вновь привлеченным ресурсам, по которым они от НБМ получат по году 6%.

В качестве подтверждения индикативных свойств базиса можно взглянуть на реальные ставки CHIBOR. Между собой банки пока не намерены продавать национальную валюту  менее чем за 12-13%, что говорит само за себя. Было время (2014 г.), когда базисная ставка равнялась 3,5%, по кредитам овернайт – 6,5%, депозитам овернайт – 2%, а по привлеченным средствам – 0,5%.

Налицо укрепление администрирования и сокращение рыночных принципов управления финансовым рынком. Потянут ли такую ответственность НБМ и правительство, покажет время.■