Теперь уже можно говорить, что регулятор правильно делал, что не держал курс национальной валюты на позиции 16-17 MDL:$1 любой ценой. Банк знал, каков поток леев, которыми он «заливает» проблемные банки, всплывет в поисках валютного эквивалента. И поэтому, ослабляя плавно курс лея, он «помогал» себе «меньшей кровью» конвертировать одолженные деньги трем банкам.

После вывода из страны $1 млрд. мало кто решится сказать доброе слово в адрес регулятора, но справедливости ради нужно признать, что он справился с вызовом, когда из системы выпали сразу три банка. Можно сказать, что в целом трансформация счетов и клиентов в здоровые банки прошла без потрясений.

Сейчас похоже, что на рынке устанавливается ситуация, близкая к границе пика обесценивания лея. По самым разным оценкам, она пролегает между декабрем 2015 г. и маем 2016 г. За этим периодом должен наступить процесс выздоровления, что будет заметно по самочувствию лея и резервам валюты у государства.

Сегодняшняя ситуация на финансово-банковском рынке – прямой отголосок казуса с тремя банками. Последствия будут ощущаться еще долгие годы, но их воздействие уже не будет столь болезненным и эффектным, поскольку оно будет затухать.

Понадобившаяся регулятору чрезмерная жесткость была нужна в ситуации, когда остальные институты государства, влияющие на ситуацию в реальном секторе экономики, оказались не на высоте. Перспектива, которую рисовала возможная инфляция на уровне 25-30%, пугала, и поэтому банк стал действовать в одиночку, вызвав шквал критики на себя.

Теоретически банк все просчитал, зная, что ему понадобится для перемен в лучшую сторону минимум девять месяцев, а максимум – год. По большому счету, риск заключался лишь в одном: хватит ли на это время запаса прочности и политической поддержки, чтобы осуществить такую болезненную, но нужную метаморфозу.

Жесткую политику можно оправдывать хотя бы тем, что дальше невозможно было мириться с повальным стремлением населения и бизнеса уходить в валюту, чтобы оставаться «в плюсе» за счет девальвации лея. При нестабильном курсе лея участники рынка не думают про инвестиции, даже если бы они были «дешевыми» и  «длинными». А все потому, что сейчас выгодно «сидеть в валютной позиции», понимая, во-первых, что валюта растет в цене, а во-вторых – что ее в любой момент можно продать, зафиксировав доход.

Стремление пребывать в «валютной позиции» и привело к тому, что министерство финансов, к примеру, не может размещать ЦБ государства с доходностью 26%, поскольку у банков низкая ликвидность из-за чрезмерно высокого резервирования (35%).

Но регулятор вынужденно пошел на драконовское резервирование, «связав тугим узлом» часть леев, чтобы они не давили на курс. Банк не скрывал, что такая мера – «временна». Положение начнет выправляться, когда появятся симптомы выздоровления экономики – рост экспорта, импорта, переводов денег трудовых мигрантов.

Не несет вины за ситуацию в экономике «денежная политика», которая лишь косвенно помогает ей чувствовать себя лучше. Реальные инвестиции в экономику – государства, частных или зарубежных инвесторов – должны создавать прибавочную стоимость в продукции, товарах и услугах, при реализации которых инвесторы получают заветную прибыль, а экономика – прибавку к ВВП.

Но сейчас в экономике иная картина: иностранные инвестиции не идут, а инвестиции отечественного бизнеса не в состоянии удержать экономику от падения, не говоря уже о росте ВВП. При сокращении потребления и девальвации лея так называемые «лишние деньги» оказываются на валютном рынке, конвертируясь в доллары и евро.

Получается замкнутый круг, из которого не видно выхода. И выход не появится до тех пор, пока будет «валютная лихорадка». Невозможно добиться роста экономики, когда все стремятся держать «валютную позицию», всячески убегая от обесценивающегося лея.

Лею недостает того комфортного положения в экономике, когда его курсовое движение «вниз» или  «наверх» измерялось бы сотыми долями процента. Это само собой сделает бессмысленной «валютную позицию», в которой сегодня пребывают громадные активы.

Ставка рефинансирования – 19,5%, резервы – 35%. Это прописанная рынку горькая микстура, которая при реформах и благоприятной внешней конъюнктуре способна излечить экономику от недуга. А все остальное – от лукавого, поскольку ведет к превращению населения в миллионеров и миллиардеров в леях, которые, несмотря на этот статус, недолго смогут чувствовать себя богатыми.

Вот и все. Такие вот дела.