«И.»: Нередко приходится слышать мнение, что прямые иностранные инвестиции - это локомотив экономики любой страны. Согласны ли вы с этим утверждением?

В. И.: Почему в Молдове очень бедные люди, и число их с годами не уменьшается, и длится это на протяжении уже не одного десятка лет? Потому что у нас крайне низкая производительность труда. А почему она низкая? Объяснение этому лежит в двух факторах: инвестиции в производство слишком малы и нет современных технологий. Молдове сегодня не столько нужны деньги, сколько технологии.

Те, кто пришел с прямыми иностранными инвестициями в экономику Молдовы в последние годы – торговые сети или Fujikura Automotive, что они принесли с собой? Ведь там приемы сборки примитивны, работа неквалифицированная, но есть другое, пожалуй, самое важное – рынки сбыта для этой продукции. В республике сегодня насчитывается 600 тыс. рабочих мест, а при распаде СССР их было 1,6 млн.

За первые 10 лет независимости количество рабочих мест уменьшилось на 900 тыс. За последующие 10 лет оно сократилось еще на 100 тыс. И с 2010 г. по сию пору Молдова обладает 600 тыс. рабочих мест. Чтобы трудовые мигранты возвратились и экономика начала работать, важно привлечение прямых иностранных инвестиций.

Что означает создание одного рабочего места? В Молдове сегодня оно обходится от $10 до $20 тыс. в иностранной компании при самых минимальных вложениях. Это не наукоемкий труд. Из-за этого и зарплаты маленькие. Когда работник дает в год выработку в 600 тыс. леев, то и зарплата у него получается 7-8 тыс. леев.

Нормальная инвестиция в создание рабочего места европейского стандарта должна быть на уровне $150-200 тыс. В Румынии сейчас на хорошем предприятии создание рабочего места обходится в $600 тыс.

В Молдове нужно создать 1 млн. рабочих мест и модернизировать те рабочие места, которые уже имеются. Необходимы рабочие места с достойной зарплатой для тех, кто безработен или работает в «мизер». На 1 млн. современных рабочих мест – инвестиции составят $150 млрд.

Если взять историю соседней Румынии, то там создавалось в год 140 тыс. рабочих мест. В пропорциях Молдовы это значит – 25 тыс. рабочих мест в год. На их обустройство нужно затратить $400 млн. Но для решения проблемы насыщения Молдовы рабочими местами этого мало. Нам таких мест нужно на уровне 1 млн. Но может ли Молдова мечтать о самостоятельном создании такого числа вакансий?

«И.»: Вероятно, и у нас и на Западе есть такие примеры?

В. И.: До 2000 г. в Молдове главная тогда отрасль экономики, виноделие, дышала на ладан. Потом пришли российские инвестиции, заводы стали приобретать и запустили производство. То же самое произошло и с Евросоюзом, когда его инвесторы пришли в это же время и построили свободные экономические зоны (СЭЗ). Что объединяет первых и вторых этих инвесторов? Не деньги, а имеющиеся рынки сбыта. Конечно же, учитывалось и наличие денег. Когда к нам пришли россияне, у них был гарантированный рынок сбыта  вырабатываемой в Молдове продукции. И Евросоюз, когда пришел с компанией Automotive и построил 45 точек в субзонах СЭЗ, у них тоже были гарантированные продажи и имеющиеся в наличии заказы.

Поэтому построение современной экономики в Молдове – это не деньги, не технологии и даже менеджмент, а главным образом рынки с четким пониманием того, куда будет уходить производимая в Молдове продукция.

В последние годы именно в СЭЗ создавались дополнительные рабочие места. Многие не знают, но я приведу такой любопытный пример. Единственный город, который появился в стране за годы независимости – Твардица, стал таковым благодаря агрохозяйственной СЭЗ. Все СЭЗ работают на ввозимом сырье – «давальческом», и только в Твардице выращивают и закупают сырье, чтобы потом отправлять продукцию на экспорт. Вот один из секретов успеха, одна из точек экономического роста.

«И.»: А есть и другие?

В. И.:  Мне часто говорят, что в Молдове коррупция, плохие и неработающие законы. Это все можно отнести к клише, потому как не эти факторы останавливают инвесторов, а отсутствие рынков сбыта.
 
В свое время я написал книгу «Зачем нам нужно НАТО?». В ней я объяснил, что если у страны не решена проблема безопасности, то никакие прямые иностранные инвестиции не придут ни при каких обстоятельствах. Когда такая страна, как Румыния решила свои проблемы с безопасностью, в нее пошел иностранный капитал. И когда Польша аналогичным образом решила вопросы безопасности – в страну хлынули инвестиции.

Вы будете удивлены, но знаете, почему в Молдову пришли инвестиции от Automotive? Это – эффект Румынии. У нас в Молдове – филиалы этой компании в Румынии, и поэтому соседняя страна - первый экспортер изготовленной в республике продукции. У нас делаются предварительные работы, а последующие, более сложные, производятся в Румынии. Поэтому Молдова находится под эффектом экономической безопасности Румынии. Спокойствие капитала в стране, куда он пришел – это азы для прямых иностранных инвестиций.

Коррупция и плохие законы. Об этом знают все, это сравнимо с такой общеизвестной истиной, как то, что все живые существа дышат воздухом. Коррупция и не самые лучшие законы есть во всех странах с переходной экономикой. Поэтому здесь возникает вопрос: что может сделать Молдова в существующем контексте?

У республики есть еще два сектора, которые активно развиваются в последние годы: IT-технологии и оказание услуг бизнесу «Бизнес-сектор-сервис» (BSS). В чем их изюминка? В Германии имеется Call-center. Нанять там человека на работу дорого, и мы здесь, в Молдове, предоставляем специалиста. Этот рынок развивается уже несколько лет, но правительство пока его не замечает.

«И.»: Как подобное возможно?

В. И.: BSS – это молдавские компании, которые обслуживают фирмы в благополучной Европе. Это, к примеру, различные исследовательские компании. Крупные корпорации в исследования направляют сегодня миллиарды евро. Инвестору проще провести изучение того или иного сегмента рынка, чем просто прийти с деньгами. Это могут быть архитекторские, ландшафтные, логистические или дизайнерские разработки. Наш специалист из BSS сидит физически в Молдове, а делает работу для европейских компаний. «Бизнес-сектор-сервис» - это будущее Молдовы. Многие путают или даже считают одним и тем же IT-сектор и BSS, хотя это сравнимо лишь отчасти.

52% инвестиций в мировую экономику в 2021 г. были в эти две сферы. В равных долях – по 26%. Эти два сектора экономики в Молдове работают на польском, чешском, немецком  – всего на 14 языках заказчиков. В прошлом году они экспортировали продукт на $190 млн. Это больше, чем весь винодельческий сектор, экспортировавший продукции на $140 млн.

Многие говорят: что производить Молдове, чтобы вырваться из экономической ловушки? IT-сектор и BSS – это сиамские близнецы.

IT-сектор в 2022 г. заработал $450 млн. Напомню, что в 2010 г. было всего лишь $20 млн. Эта отрасль выросла практически из ничего. В Молдове ничего близко такого нет с такими объемами.

Что сделало в свое время правительство? В 2013 г. создали «налоговый рай» для IT-сектора и в 2015 г. при помощи американских партнеров обустроили IT-парки. Подобные же парки нужно создать и в секторе BSS. Мы должны исходить из того, что у всех этих компаний есть рынок сбыта услуг. К слову, в 2021 г. впервые средняя зарплата в IT-секторе перевалила за $2 тыс. И это здесь, дома, в Молдове. Мы должны понимать, что это средняя зарплата, кто-то получает $1,5 тыс., но кто-то и $4 тыс.

«И.»: Скажите, что отличает IT-сектор и BSS?

В. И.: В первой сфере для подготовки квалифицированного специалиста нужно несколько лет, а в BSS – лишь несколько недель. И это принципиально. У кандидата в специалисты должно быть базовое высшее образование и знание языка, а еще лучше нескольких.

В секторе BSS зарплата несколько меньше, чем в IT, но очевидно выше, чем в среднем по экономике в Молдове. И если меня спросят, куда нужно инвестировать, я отвечу – исключительно в «Бизнес-сектор-сервис».

Никто не придет с иностранными инвестициями, чтобы их вложить в скудный рынок Молдовы с населением в 3 млн. человек. Это «мизер» для инвестора. Молдова потребляет меньше, чем Бухарест. Кишинев уступает в потреблении любой столице Европы. Поэтому нужно работать только с ориентированными на экспорт секторами – к примеру, СЭЗ. Важно, чтобы, как в Твардице, это были, к примеру, перерабатывающие производства с конкретным рынком сбыта.
 
По моим подсчетам, BSS за пять лет способен нарастить экспорт более чем в 10 раз. Потому что это самый динамично развивающийся сегмент рынка. И это тема для размышления правительству. Прямые иностранные инвестиции в недвижимость или оборудование инвесторы побоятся делать.

В чем есть еще разница? В «Бизнес-сектор-сервисе» инвестиции небольшие, а отдача огромная. Это тот самый случай, когда самый большой капитал должен быть представлен подготовленными кадрами.

«И.»: Есть ли у Молдовы шансы на модернизацию страны без иностранных инвестиций?

В. И.: Никаких! И это надо понимать и честно признавать. Я подготовил анализ о получении выручки с одного рабочего на трех предприятиях: государственном, частном и с иностранным капиталом. Государственное предприятие с одного рабочего в год получает до 500 тыс. леев, частное – до 800 тыс. леев, с иностранным капиталом – 1,5 млн. леев.

Скажите, пожалуйста, какие шансы у госпредприятия платить рабочему такую же зарплату, какую получает специалист на предприятии с иностранным вложением? Сегодня госпредприятие – это усредненное оборудование с примитивными технологиями, что означает отсутствие выработки. Вот вам и ответ, почему в стране маленькие заработки и такое отношение к рабочему классу.

Производительность труда ниже некуда плюс «убитая» инфраструктура. Я удивился, столкнувшись с таким примером. Водитель большегрузной фуры по Молдове в год перевозит товаров в 3-5 раз меньшем, чем его немецкий собрат. И все только потому, что в Европе качество дорог на порядок выше. Как владелец автокомпании может платить водителю достойную зарплату, если он перевозит только 30% объемов грузов по сравнению с немецким водителем?

«И.»: Есть ли в Молдове инвесторы, вкладывающие средства в «Бизнес-сектор-сервис»?

В. И.: Широкому читателю эти названия мало что скажут, ведь они не работают на рядового потребителя. Это бизнес – для бизнеса. В Молдове есть сайт этих компаний – https://absl.md. На них указан почти десяток компаний, среди которых Grafit Holding и Viatel LTD. Их рабочий язык – английский. Самое важное, что все производимое этими молдавскими компаниями имеет гарантированный сбыт. Это рынок огромный, фактически весь мир. К слову, германское агентство по экономическому развитию (GIZ) намерено помогать правительству Молдовы в развитии BSS.

К инвестициям я бы отнес еще один фактор. Это первичное размещение акций, которое было сделано винодельческой группой компаний Purcari в 2020 г. Они разместили свои бумаги на бирже в Бухаресте. И сразу получили деньги, потому что акции вызвали интерес у инвесторов. Это привлечение финансовых ресурсов гораздо выгоднее банковских кредитов. Характерно, что такого рода инвесторы, купившие на бирже акции,  приходят не только с деньгами, но и с рынком сбыта. Сейчас один из крупных и системных молдавских банков готовится к размещению акций, и тоже на бирже в Бухаресте.

Если коснуться статистики, то, исходя из объема прямых иностранных инвестиций, можно констатировать, что ситуация в Молдове плохая. Мы находимся не на последнем месте, но имеем всего лишь 2,3% инвестиций к ВВП. В успешной Венгрии – 27,4%. К примеру, в Азербайджане этот показатель 2,2%, но не будем забывать, что это нефтедобывающая страна, и ВВП там намного больше молдавского. Ниже Молдовы по этому показателю Беларусь, Таджикистан, Армения, Россия и Киргизия.

Если взять объем прямых иностранных инвестиций на душу населения в странах бывшего социалистического лагеря, то в Румынии этот показатель – 2,8% к ВВП. В Румынию наибольшие вложения происходили перед ее вступлением в Евросоюз. Тогда они по показателю прямых инвестиций были первыми в Европе и четвертыми в мире. Если исходить из всех остальных бывших стран социалистического блока, то ниже Молдовы будут только Киргизия и Таджикистан.

«И.»: Пандемия и период после нее сказались на прямых иностранных инвестициях в экономику Молдовы?

В. И.: И в 2021 и 2022 гг. наблюдался даже небольшой рост. Не будем забывать, что 50% всех прямых иностранных инвестиций в мире – это IT-сектор и BSS. Молдове сейчас ни в коем случае нельзя упустить эту возможность для своего развития и модернизации страны. Тем более что мы доказали, что умеем и можем развивать эту сферу. У нас IT-сектор за 10 лет вырос в 22 раза, что не может не впечатлять. Получается, что из ничего в Молдове была создана сказочно успешная сфера приложения труда. И этот опыт надо развивать и далее.

«И.»: Получение Молдовой статуса кандидата в члены Евросоюза позволит рассчитывать на приток иностранных инвестиций?

В. И.: Понятно, что такой статус – это политический сигнал. Когда Румыния вступила в Евросоюз, это сразу стало полезно и выгодно и для Республики Молдова. Могу со всей определенностью утверждать, что минимум $400 млн. и 30 тыс. рабочих мест – это прямое следствие вступления Румынии в ЕС.

Бесспорно, вступление Молдовы в ЕС поможет решить три задачи: нам протягивают качественную европейскую инфраструктуру, прежде всего дороги. Второе – притягивается бизнес-среда. Борьба с коррупцией – это еще и конкурентная среда. Придет бизнес с другим взглядом на происходящее в Молдове. Когда республика заключала с ЕС Договор о свободной торговле, то какой закон был ключевым? Закон «О конкуренции». Потом закон «О сертификации». Мы часто задаем европейцам вопрос: «Почему вы не признаете молдавские товары?». И нам отвечают, что в документах к товару часто указано вовсе не то, что в продукте содержится. В Евросоюзе говорят, что в сертификате качества должно быть указано строго содержимое товара.

То же самое и с решениями суда. Вердикт, вынесенный в Румынии, сейчас признается в любой стране Евросоюза. И румынам и болгарам в свое время говорили и сумели доказать, что с судами надо что-то делать, поскольку в Европе не будут признавать малопонятные решения. Ситуацию с отправлением правосудия Румыния кардинально изменила в лучшую сторону.

Или возьмем нынешний кризис с газом в контексте рисков. Ведь газопровод «Яссы – Унгены – Кишинев» Брюссель предлагал завершить еще 10 лет назад, и даже деньги на это давал. Был готовый ответ на возможные кризисы. Но что мы сделали? Саботировали это решение. Евросоюз пытался решать наши проблемы. И третье – Молдова становится понятной и предсказуемой страной. Когда Молдову, после распада СССР, включали в разные группы, отнеся к Украине, Белоруссии, Армении, Азербайджану и Грузии, мне говорили опытные люди, что это неправильно. Нас надо было отнести к Балканам. Потому что лучше быть последним учеником в группе балканских стран, чем первым – среди бывших советских республик.

Нам нужно гораздо быстрее развиваться. И приобретенный статус кандидата на вступление в ЕС позволит Молдове быть узнаваемой. Сейчас правительству необходимо  развивать СЭЗ, IT-сектор и BSS. Правда, есть еще одна важная сфера – образование.

Необходимо признать, что Молдова растеряла своих студентов. Отрасль постепенно скатывается в коридор сужающихся возможностей. Первое – много молодых людей из Молдовы учатся не у себя на родине, а за рубежом.

Второе – на сегодня в Молдове учатся иностранные граждане. Первое место среди них занимают – румыны: близость дома, один и тот же язык, выбор почти любой специальности. Из ничего выросло сообщество студентов – выходцев из Индии. Их насчитывается 600 человек.

Молдова на студентах-иностранцах зарабатывает до $120 млн. Но власти должны четко понимать, что нужно поддерживать наше образование, потому что без иностранных студентов наши университеты исчезнут. Две трети студентов из Израиля, которые были раньше в Молдове, их переманили в другую страну – Иорданию. К слову, за студентов Молдова борется в группе стран, где есть Италия и Германия, причем речь идет о студентах из Израиля. Я уверен, что в нашем министерстве образования даже не догадываются о наличии такой проблемы, что тут говорить про владение ситуацией. А ведь через эту отрасль страна могла бы не только зарабатывать, но и повышать свое реноме в мире, что отнюдь немаловажно.

И последнее, на что я хотел бы обратить внимание – услуги медицинского характера. Их объем по итогам 2022 г. составил почти $50 млн. Этому бизнесу государству тоже нужно помогать. Мы должны осознать, что Молдова сегодня пребывает в роли догоняющего, поэтому скорость развития должна быть намного больше, чтобы реально догонять тех, кто оторвался и ушел намного вперед.

Возникшие в стране новые сегменты – чемпионы появились почти сами собой, без очевидной поддержки государства. Представляете, каким был бы потенциал республики, если бы еще присутствовала помощь на уровне государства? Страна бы во многом преобразилась, и к этому необходимо прилагать усилия на государственном уровне.

«И.»: Спасибо вам за интервью!■