Что же до привлекательности экономики для больших и малых инвестиций, то об этом и говорят, и дискутируют, и анализируют, и даже спорят. Всегда нужно иметь в виду, что в то же самое время, когда в Молдове тысячи светлых умов ломают голову над вопросом, как привлечь в экономику инвестиции, тысячи инвесторов занимает непростая проблема выгодного вложения денег.

Что мешает Молдове посылать им мощные сигналы о том, что ее экономика гарантирует рентабельность инвестиций, свободный вывоз капитала, прозрачные правила игры на рынке, справедливую защиту в судах?

Специальный корреспондент Б&Ф сделал попытку взглянуть на Молдову и ее экономику глазами инвестора, активы которого успешно работают в экономиках стран Центральной и Восточной Европы. Речь – о бывшем премьер-министре РМ Ионе Стурза, учредившем инвестиционные фонды (ИФ) Fribourg East Investments и Green Light Invest. Деньги ИФ вкладываются не только посредством прямого владения долями в том или ином привлекательном бизнесе, но и займами на развитие, а также размещениями в ценные бумаги эмитентов, котируемые биржами Америки, Германии, Бразилии, Японии, Румынии.  

Наверное, и поэтому тоже инвестор, на вопрос  «Во что вкладывать инвестиции?», рассуждает уже с позиции консенсуса, сложившегося и существующего на международном рынке. Но при этом Стурза советует не забывать про риски и всегда помнить, что инвестора не должно подводить его собственное чутье, которое подсказывает, а иногда даже подталкивает к тем или иным инвестициям.    

Ион СТУРЗА: Сегодня инвесторы (крупные и малые) выходят из финансовых и спекулятивных инструментов на рынке капитала и возвращаются к реальным активам.

Б&Ф: А ведь еще недавно наблюдалась большая несправедливость, когда с помощью набора различного рода финансовых инструментов можно было легко и быстро заработать целое состояние, в то время как в реальном секторе инвесторам все давалось «кровью и потом». Получается, что на длинном отрезке времени реальный сектор оказался более востребованным для активов, а главное, менее рискованным?

Ион СТУРЗА: Я хотел бы заметить, что реальный сектор - это как раз то, что всегда было моим главным инвестиционным принципом, поскольку он меня все время привлекал и манил.

Могу сказать, что сегодня в мире на глобальном уровне есть консенсус на предмет того, во что вкладывать инвестиции. В первую очередь это природные ресурсы - полиметаллы и традиционные энергетические ресурсы - природный газ, уголь, сланцы.

Второе направление - энергетика. Я имею в виду производство энергии как таковой на базе классических источников, что, кстати, очень актуально для Молдовы. Да, у нас нет сырья, но мощности можно создавать, используя для них импортные уголь, газ, мазут.

Третье направление - создание промышленных мощностей с конкретными видами производства, желательно ориентированными на экспорт, потому как молдавский рынок  из-за своего размера весьма ограничен.  

Четвертое направление - сельское хозяйство, что для РМ, как говорится, сам господь Бог велит развивать.

Пятое - инфраструктура. И здесь я имею в виду прежде всего воду.

Шестое - это все, что касается инновационной экономики, IT-сектора. Кстати, в этом направлении Молдова отчасти представляет интерес за счет сравнительно недорогой рабочей силы (программистов) и степени образованности населения.

Седьмое - социальное направление: частные медицина, образование, спорт.

Вот это и представляет собой те основные направления, по которым существует глобальный консенсус у инвестиционного сообщества.  
Если примерить все это к Молдове, то часть направлений вполне интересна. Но, к сожалению, РМ почти отсутствует на карте инвестора.

Б&Ф: Что вы имеете в виду?

Ион СТУРЗА: Любой инвестиционный фонд, к примеру Fribourg East Investments, делает  собственный анализ, базирующийся на определенных критериях и стандартах. В них РМ видится, к большому сожалению, как государство, которого практически не видно, государство с ничейной землей, на краю бывшей империи и на границе с Евросоюзом, приднестровским конфликтом, государство, которое раздираемо внутренними противоречиями. К сожалению, за 20 лет Молдове не удалось избавиться от этого ярлыка, как бы обидно кому-то от этого ни было.   

Скажем, о Румынии долгое время у инвесторов было сформировавшееся и устойчивое представление как о стране с детьми-беспризорниками. Для РМ - это прежде всего конфликт на Днестре, коррупция, контрабанда, торговля оружием, наркотиками и людьми.

Б&Ф: Выходит, что у потенциальных инвесторов, которых Молдова стремится привлечь в экономику, именно такие имидж и представление о ней?

Ион СТУРЗА: К большому сожалению, да, именно такое представление бытует. Его нужно менять, создавая новый, более привлекательный имидж, причем делать это необходимо срочно!

Если посмотреть на РМ как на рынок, то это самый маленький рынок в Европе. Для инвестора характерно еще и то, что он очень слабый с точки зрения платежеспособности.

Б&Ф: Ну а выгодное расположение, позволяющее играть роль своеобразного моста между Западом и Востоком, крупные соседние образования - СНГ и ЕС, где у РМ есть немало преференций?

Ион СТУРЗА: У инвесторов существует представление, что Молдову в СНГ то закрывают, то вновь открывают. Что же до Евросоюза, то Брюссель с Кишиневом еще долго будут разговаривать об асимметричной торговле.

В итоге у Молдовы плохой имидж, большие барьеры и препятствия для свободного передвижения капитала, товаров, людей. На Востоке у Молдовы вроде бы как нет виз, но там существует такое понятие, как обязательная регистрация. Поэтому совершенно очевидно, что имидж и рынок РМ явно не манят инвесторов в молдавскую экономику.

Ну а теперь давайте копнем глубже. В Молдове присутствует очень неприятный для инвесторов элемент - риски нелояльной конкуренции со стороны местного бизнеса и бюрократов. Многие крупные инвестиции не осуществились в молдавскую экономику потому, что местный бизнес в паре с бюрократами лоббировал свои интересы, всячески препятствуя и не пуская на рынок крупных иностранных игроков.

Б&Ф: Чтобы не быть голословным, вы могли бы назвать примеры?

Ион СТУРЗА: В качестве примеров я могу назвать гостиничный и банковский бизнес. В молдавском государстве должны понимать, что в любом учебнике по инвестиционному бизнесу существует элементарный тест, который обычно делают инвесторы перед тем как заходить в страну. Инвестор спрашивает: «Какие у вас в стране гостиницы западных систем?», «Есть ли у вас реальные западные банки, а не их вывески?», «Какие западные компании летают в Молдову?».

Я должен вас разочаровать, но в Клуж сегодня летает больше западных компаний, чем в Кишинев. Вот три простых вопроса, на которые у РМ отрицательные ответы. Многие известные компании не пришли в Молдову, из-за того что их в той или иной мере не пустили. Это касается и гостиниц, и банков, и авиации.

Плюс ко всему этому в Молдове наблюдается отсутствие элементарных рыночных инструментов. Ее банковская система мало капитализирована. Скудный капитал молдавских банков, а главное, его стоимость, ограничивают возможности для долгосрочных инвестиционных проектов. В стране нет фондового рынка, нет структурных инвестиционных фондов, эмиссий ценных бумаг. Банковская система, достижениями которой в Молдове традиционно принято хвастаться, самая что ни на есть примитивная. Это, по большей части, расчетно-кассовое обслуживание, депозиты, которые даже не всегда превращаются в кредитование.

Еще один минус заключается в том, что финансовая система страны не имеет доступа к международным источникам финасирования, за исключением МВФ, ВБ, ЕБРР, Европейского инвестиционного банка и ряда европейских инвестиционных фондов. Ни в одной стране, ну разве что в Сомали, я такого не видел.

Б&Ф: Знаете, в том, что касается ограниченного доступа к мировым финансам, есть свои преимущества. В 2009 г., когда многие страны почувствовали, что на практике означает исход зарубежного капитала, в Молдове не было такого явления, как бегство инвесторов и отток капитала.

Ион СТУРЗА: Я согласен, но не могу отнести данное явление в разряд преимуществ, поскольку очевиден факт, что Молдова отрезана от мировой финансовой системы, что, действительно, спасло ее экономику от глобального финансового кризиса.

Справедливости ради стоит отметить и признать, что в Молдове достаточно развитой инфраструктурой является мобильная связь. Хотя ее дальнейшее развитие во многом тормозится монополией АО Moldtelecom. По мне, так лучше бы его закрыть, отключить от электричества и забыть, чем позволять и дальше паразитировать на государстве и его гражданах.

Даже по такому формальному критерию, как стоимость делать бизнес в стране, Молдова тоже в хвосте, прежде всего из-за своего имиджа, коррумпированности государственных чиновников, а также судей. Если бы судебной системе выставлять оценку, то она получила бы ноль с минусовым значением. Ни один инвестор в РМ не уверен, что завтра конкуренты или государство не «стукнут его об стенку», чтобы отобрать бизнес.  

В Молдове местный бизнес сросся с государственными органами и практически их приватизировал. Такого я не встречал ни в одной стране.

Б&Ф: Простите, что - даже в Казахстане?

Ион СТУРЗА: Да, даже там!

И вот когда все это суммировать: маленький рынок, высокая стоимость инвестиций, отсутствие доступа к справедливым и независимым судам, ограниченность внешнего финансирования, то даже при самой большой любви к Молдове инвестировать в ее экономику сложно.

Б&Ф: Скажите, разве так и нет ни одного преимущества?

Ион СТУРЗА: Есть, конечно, и преимущества, которые можно использовать. Первое из них - близость к Евросоюзу. Многие экономические агенты могут и должны обслуживать ЕС: не Казахстан, не страны Азии, а Евросоюза. Он сейчас, как никогда раньше, нуждается в больших производственных мощностях, логистике, инфраструктурных объектах. Европа ищет места, где можно было бы производить с меньшими затратами и по меньшим ценам. Молдова в этом плане достаточно интересная страна, в которой должны появиться малые, средние и большие производства, ориентированные на страны Евросоюза.

В Азии сейчас быстро растут зарплаты, на Ближнем Востоке – революции, поэтому многие рассматривают Молдову в качестве благоприятного места для дислокации производств. Хотел бы предостеречь оптимистов, сказав, что у Молдовы и ее граждан не должно возникать чрезмерных иллюзий на этот счет. К сожалению, для таких производств у Молдовы нет ни дорогой, ни дешевой рабочей силы. Ее граждане хотят получать большие зарплаты. Единственное преимущество здесь я вижу в относительно близком расположении к Европе, что делает сравнительно дешевой доставку грузов.

Б&Ф: А что еще из преимуществ вы видите?

Ион СТУРЗА: К разряду преимуществ я бы также отнес либеральное правительство в стране. Но оно, к сожалению, кроме деклараций и благих намерений дальше так и не пошло. К примеру, инвесторов и инвестиции в экономику правительство на словах поддерживает, но эта поддержка лишь декларативна.

Молдове нужны удачные примеры присутствия в ее экономике успешных иностранных  инвесторов. Они самые лучшие послы для привлечения новых инвестиций. У Молдовы все инвесторы еще с 90-х годов ХХ века. А нужны свежие примеры инвестиций, которые, будучи успешными и результативными, смогут быстро поменять имидж государства.

Думаю, что в этом контексте очень кстати пришелся бы заинтересованный, а не формальный диалог власти с бизнесом, но не с лоббистами.

Б&Ф: И о чем, собственно, власть должна говорить с бизнесом, что обещать ему в первую очередь?   

Ион СТУРЗА: В качестве первоочередного шага власти следует приватизировать остаток госсобственности. Первое, что бросается в глаза, - это АО Moldtelecom, «Железная дорога Молдовы», Banca de Economii. А еще до процедуры разгосударствления было бы здорово заменить менеджеров этих компаний, набрав по конкурсу новых. Вот если бы государство делало шаги в этом направлении, то бизнес и инвесторы поверили бы ему.

Б&Ф: Что еще следовало бы предпринять власти?

Ион СТУРЗА: Думаю, что власти было бы хорошо сделать бизнес равноудаленным от себя. Считаю, что в качестве показательного примера того, что власть на самом деле хочет решать эту проблему, был бы давно ожидаемый от политиков поступок. Это особенно касается тех из них, которые связывают свое будущее с РМ. Речь идет о том, чтобы политики первого калибра отказались от своего бизнеса, сделав это доказательно и показательно. Вот тогда лично я поверю в искренность их намерений.

Б&Ф: Что, на ваш взгляд, может сдерживать инвесторов в создании в Молдове дополнительных или новых генерирующих электрических мощностей в ситуации, когда страна более чем на 70% вынуждена их импортировать?

Ион СТУРЗА: Молдова всегда была привлекательна для создания новых генерирующих мощностей. Первый проект у нас был с компанией Alston (Франция). Я даже припоминаю такую деталь, когда велась борьба за то, кто будет разрезать ленточку на церемонии забивания первого колышка на месте ее строительства - Урекян или Стурза? Но из-за политического кризиса все было приостановлено. Хотя тогда, если быть честным, все упиралось в проблему регулирования государством тарифов на электрическую энергию. С одной стороны, тот факт, что государство контролирует тарифную политику, защищая население с низкими доходами, можно отнести к положительному фактору. Но с другой стороны - это плохо, поскольку инвестор работает в рыночных условиях, когда ему не выгодно отпускать электричество потребителям ниже себестоимости.

Б&Ф: Но ведь с тех пор многое изменилось, сейчас в этом сегменте рынка действуют рыночные цены, что, казалось бы, должно привлекать инвесторов?

Ион СТУРЗА: Если сейчас государство скажет, что оно снимает регулирование и в стране начнут действовать рыночные цены, то как минимум два проекта по созданию новых мощностей начнут реализовываться в Молдове. Эти мощности смогут насыщать внутренний рынок и, что немаловажно, экспортировать электроэнергию.

Новые станции могут работать на угле и на газе, который обязательно будет дешеветь. Уже даже в России поняли это, считая, что не стоит сопротивляться процессу снижения цен на газ. Поэтому Москва сейчас будет демонстрировать свою готовность идти на уступки, признавая новые реалии на рынке газа.

Мне кажется, что России давно пора реструктурировать ОАО «Газпром», поскольку это чрезмерно закрытая и коррумпированная компания. В нее следует впустить новых инвесторов и за счет их инвестиций увеличить разведку и добычу газа.

Я уверен, что газ будет дешеветь. У России нет шансов удерживать прежней цену на газ. Мне представляется, что, кроме маленькой Молдовы, все остальные государства находятся в спорах с «Газпромом». Я имею в виду профильные компании Германии, Франции, Австрии, Италии, Болгарии. Следующей на очереди будет Украина. Что же до Молдовы, то у нее нет сил вести сепаратные переговоры с Россией: этому мешают большой долг за газ и приднестровский конфликт. Маленькой Молдове следует дожидаться того момента, когда снижение цены на природный газ произойдет за счет давления Европы на «Газпром».

Б&Ф: Вы говорите о целесообразности приватизации, но разве можно приступать к этому процессу, когда конъюнктура не благоприятствует этому?  

Ион СТУРЗА: А это всегда существует - противоречие между ценой продаваемого объекта и экономической целесообразностью. Никогда не будет хорошей конъюнктуры на рынке. Считаю, что для АО Moldtelecom последняя благоприятная конъюнктура была в 1997 г., когда компанию можно было продать за $500 млн.

Б&Ф: Вы хотите сказать, что таких денег государство уже не получит никогда?

Ион СТУРЗА: Я думаю, что сегодня компания стоит не больше нескольких десятков миллионов долларов. Единственное, что на сегодня там ценное - магистральное оптоволокно и лицензия Unite. И все. Все классические телекомы перешли на другие сервисы, их стоимость и капитализация резко упали, если у них нет активной мобильной связи.

Я далек от мысли, что государству следует приступать к процессу разгосударствления собственности с точки зрения доходов в бюджет, потому как гораздо важнее в этом процессе смотреть на эффективность функционирования государственных компаний.

Б&Ф: Следуя вашей логике, чем больше государство их держит в своей собственности, тем больше усугубляет ситуацию с их приватизацией, ложно полагая, что для их продажи вот-вот сложится подходящая конъюнктура?

Ион СТУРЗА: Самое противное в существовании таких государственных предприятий заключается в том, что они - источник коррупции и коррумпированности, средство для нелегальных доходов политиков, которые на таких компаниях хорошо зарабатывают.

Вот объясните мне, почему в Молдове государство держит выпечку хлеба в своих руках? Не потому ли, что кто-то зарабатывает на схемах импорта в страну муки? Или возьмем другой пример: почему государство не отказывается от монополии сбора и заготовки лома черных и цветных металлов? Потому что кое-кто каждый месяц на этом имеет $1 млн.

Скажите, почему государство не приватизирует Banca de Economii? Потому что там кредитов на сотни миллионов леев выдано друзьям и близким, которые никогда уже их не вернут? Банк находится в столь сложном положении, потому что с его помощью сильным мира сего можно зарабатывать немалые средства.

Почему государство удерживает АО Moldtelecom? Не потому ли, что внутри этой компании осуществляются различные абсолютно никчемные инвестиционные программы, посредством которых кое-кто зарабатывает деньги?

Примеров этому можно привести целую дюжину. Почему обслуживание дорог ведется через государственные структуры? Почему мусор убирается государственными предприятиями? Потому что кто-то имеет возможность поставлять мусорные контейнеры, на каждом из которых зарабатывает пять евро.

Б&Ф: И каков же выход, разве все упирается в простую процедуру разгосударствления?

Ион СТУРЗА: Выход один, он хорошо известен: отдать все в частные руки. Приведу пример Бухареста, который еще 7-8 лет назад был настоящей клоакой. Пожалуй, что это был самый грязный город в Европе. А сегодня я думаю, что он входит в 30 самых ухоженных европейских городов. И все благодаря тому, что уборка мусора перешла в частные руки крупнейшей американской компании. И теперь в столице Румынии все стало по-другому: цветочки, трава, полив, своевременный вывоз мусора.

Поверьте мне, я знаю несколько западных компаний, которые готовы убирать Кишинев, но зайти в молдавскую столицу они не могут из-за существующих схем, которые все эти годы отражают чьи-то частные интересы, но не всех жителей Кишинева.

Б&Ф: Какой потребуется временной лаг, чтобы власть провела преобразования, о которых вы говорите?

Ион СТУРЗА: Два года, а с учетом моих амбицией, я бы даже сказал, что один год. Для этого нужно иметь политическую волю, а также понимание сущности решаемых проблем. Вот в этом как раз вся сложность и привлекательность преобразований, которые я бы назвал упражнением для молдавского общества. Надо убедить и политиков, и общественность в необходимости решения упражнения, которое имеет одинаково значимую экономическую и политическую составляющую. Если общество его решит, то в Молдове будет совершенно другая ситуация, другой консенсус в обществе. Я бы даже сказал больше - в стране будет другой политический класс, с куда более прогрессивными и современными концепциями и задачами развития государства, а не только личного обогащения. Ведь одновременно с проведением данных реформ изменятся общество и его политический класс.

Б&Ф: Скажите, пожалуйста, как часто вы размышляете о таких преобразованиях, насколько вообще данная проблематика вас беспокоит? Или это экспромт для данного  интервью?

Ион СТУРЗА: Я все время думаю об этом, размышляя о том, как и за счет чего в Молдове создать такую ситуацию.■