Б&Ф: Госпожа Урсаки, после вашего трехлетнего отсутствия в Молдове по решению генеральной прокуратуры отменен ордер на ваш арест. Выяснилось, что уголовное преследование производилось незаконно. Это вселило в вас оптимизм по поводу оздоровления юстиции РМ?

Анна УРСАКИ: Мое дело, несмотря на его большой резонанс в Молдове и за ее пределами, по ряду причин не является показательным примером оздоровления юстиции в стране. Во-первых, потому что термин «оздоровление» категорически неприменим к находящемуся в коме организму молдавской юстиции. А именно такое сравнение применимо по отношению к положению дел в юстиции Молдовы, которая едва только вышла из этой самой стагнации после избрания нового состава Конституционного суда (КС) и назначения Александра Стояногло на должность генерального прокурора.

Эти два события - единственное, что вселяет в меня оптимизм. Четкая, аргументированная во всех вынесенных за последнее время решениях позиция КС, единогласное голосование за отставку предыдущего председателя КС, которого скомпрометировал своими действиями президент, а также решительные действия Стояногло – это позитив. Генеральный прокурор с момента назначения на должность значительно продвинулся в расследовании кражи миллиарда и освобождении правовой системы от гнета политических и заказных дел. Именно это вселяют в меня надежду, что «лед тронулся».

Б&Ф: Вы успели пробыть в Молдове некоторое время адвокатом бизнесмена Вячеслава Платона, осужденного на большой срок. Что можете рассказать о его деле с высоты вашего нынешнего положения? Он был приговорен из-за конфликта интересов с бывшими партнерами?

А.У.: По сути дела Платона очень емко и по этому поводу точно высказался генеральный прокурор. Что же касается мотивов, то их несколько.

Парадоксально, но на тот момент (2016 г.) Платон был чуть ли не единственным, кто мог эффективно противостоять Плахотнюку в Молдове и являлся прямой и непосредственной угрозой разоблачения его преступной деятельности. Кроме того, собственность Платона, его активы в различных банках и компаниях всегда были предметом вожделения Плахотнюка.
Большие финансовые ресурсы, обширные связи, креативность, а главное - высокий уровень информированности, делали Платона опаснейшим элементом для режима Плахотнюка. Настолько опасным, чтобы заказать похищение предпринимателя на Украине и втянуть в это дурно пахнущее дело тогдашнего президента Украины Петра Порошенко.

К слову, процесс, который весьма и весьма условно можно назвать экстрадицией, был признан незаконным на Украине. Это привело к серьезным потерям репутации для Порошенко как политика и полному краху каких-либо процессуальных возможностей рассматривать дело по закону.

Соучастники всего этого -  Эдуард Харунжен (в то время генеральный прокурор РМ) и Виорел Морарь (тогдашний глава Антикоррупционной прокуратуры). Им, даже в большей мере, чем их идейному вдохновителю, молдавское общество должно выразить «благодарность» за полный провал всех резонансных дел периода 2014-2018 гг., как бы каждый из нас ни относился к любому из этих дел.

Б&Ф: Вячеслав Платон владел активами банков и страховых компаний. Законно ли они ему принадлежали и насколько по закону его лишили этих активов?

А.У.: Законность или незаконность тех или иных явлений в Молдове в последнее время определял только Плахотнюк. Он принимал или отменял законы, и по его велению (либо в зависимости от его капризов) устанавливалась правоприменительная практика.

В случае с Платоном законодательные акты часто принимались или отменялись только для лишения его имущества, они имели индивидуально направленный характер. Экспроприация имущества строилась на манипулировании понятием «прозрачность», так широко тиражируемом в Молдове именно тогда, когда на самом деле надо что-то скрыть, запутать следы.

Общественности термин «прозрачность» был преподнесен как раскрытие акционеров, а для Национального банка и Национальной комиссии по финансовому рынку (НКФР) он стал формальной «лицензией» на участие на банковском или страховом рынке. Получение подобной «лицензии» было формально обусловлено десятками размытых и оценочных требований, на деле являясь исключительно лишь продуктом «благословения» от Плахотнюка.

Без разрешения Плахотнюка ни НБМ, ни НКФР ни разу никому не давали разрешения на приобретение существенной доли. Это же касается и законодательных норм, на основании которых Платон лишился своего имущества. Они незаконны и антиконституционны, поскольку закон предусматривает предварительное и справедливое возмещение за утраченное имущество. Не говоря уже о том, что в законодательствах других стран в аналогичных случаях акционерам лишь блокируют право голоса и не более того.

Арест Платона по сфальсифицированному делу и последующее лишение его имущества -  яркая демонстрация того, как работают жернова репрессивной машины в захваченном государстве. Политически, а особенно с «электорально продаваемой» точки зрения, обо всем том, что произошло с Платоном начиная с 25 июля 2016 г., можно составлять и выражать различные позиции. Но вы не найдете ни одного юриста, который даже при беглой оценке дела признал бы законными действия прокуроров и судей в отношении Платона.

Ни один юрист не смог бы оправдать форменное издевательство над уголовным и гражданским правом и процессом. А самое страшное (этого боюсь и я), что это еще может случиться с каждым и по сей день. Неважно -  адвокат ты или бизнесмен. Ничье финансовое благосостояние не может быть под охраной закона столько времени, сколько в государстве были заложены такие мерзкие практики. И несмотря на то, что уже год мы живем без Плахотнюка, в Молдове все еще мало людей, способных дать жесткий и бескомпромиссный отпор всему тому, что означает беззаконие.

Б&Ф: Какова вероятность, что Платона оправдают, признав его невиновным?

А.У: Высока. Если судьи будут (я не верю пока в такую возможность для Молдовы) рассматривать дело, руководствуясь только законом. В деле от начала до конца страшнейшие процессуальные нарушения. Поэтому, если убрать политику и иные различные формы влияния на суд, вероятность оправдательного приговора равна 100%.

Б&Ф: Какова вероятность, что господин Платон будет пытаться вернуть себе активы, которыми он управлял в Молдове?

А.У.: Основополагающие правовые нормы в вопросе лишения его имущества на его стороне, поэтому я, как и любой другой адвокат, буду советовать ему начать процесс возврата активов. Тем более что нынешние акционеры, которые были предупреждены через СМИ о происхождении приобретаемого ими имущества, не могут являться добросовестными покупателями. Как раз наоборот -  они, скорее всего, являются соучастниками преступных действий Плахотнюка. Но в этом уже разберется следствие.

Возврат имущества законному собственнику в римском праве назывался виндикацией.

Современное гражданское право также содержит эту норму. Если имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, то виндикация производится при любых условиях, вне зависимости от того, сколько собственников сменилось и были ли они добросовестны или нет. Но как это может проходить на практике, мне трудно судить. Ведь у этих активов уже дважды сменились собственники.
 
Б&Ф: Недавно суд Нью-Йорка отказал Владимиру Плахотнюку в предоставлении политического убежища. Как вы полагаете, он будет передан Молдове?

А.У.: Должен. Обязательно должен. И судя по истеричному стилю аргументации его жалобы, он и его адвокаты расценивают эту вероятность как высокую. Обилие неточностей и ошибок в тексте, вплоть до правописания имени клиента, а также весьма забавные аргументы, указывающие на роль Плахотнюка в организации погромов во время протестов апреля 2009 г., говорит о спешке, нервозности и отсутствии понимания того, как себя надо вести в «связке»: американский адвокат - молдавский олигарх. Поверьте, я в этом немного смыслю.

Что касается споров о том, насколько отсутствие двустороннего соглашения об оказании правовой помощи между Молдовой и США может сыграть плохую роль в отказе о выдаче Плахотнюка, отмечу следующее.

Во-первых, в международной практике достаточно случаев, когда человека выдают и без наличия соглашения, если он совершил преступления против государства и человечества. Это такая  общепринятая международная формулировка, к которой относятся и грубейшие нарушения прав человека, такие как пытки, похищение, торговля людьми, органами, убийства, организация незаконного ареста, трафик наркотиков... К ним же относится участие в деятельности транснациональных преступных группировок, а также совершение коррупционных преступлений.

Не забывайте, кстати, что государственный секретарь США Майк Помпео выдвинул обвинения в адрес Плахотнюка именно в этой связи. А посол США в Молдове Дерек Хоган недавно заявил, что если молдавское правосудие представит доказательства вины и причастности Плахотнюка к краже миллиарда, американское правительство может его выдать. Так вот Александр Стояногло немало в этом продвинулся. А попытки Плахотнюка связать все действия ГП с политикой, Россией, ФСБ, ЦРУ, Моссадом и Луной (позволю себе немного иронии) закончились вполне оправданным провалом в суде Нью-Йорка, где в предоставлении политического убежища Плахотнюку было отказано.

Б&Ф: В свое время вы были адвокатом семьи Иона Бутмалая – депутата парламента и не последнего человека в Кахуле. Он стал широко известен после критики в адрес Плахотнюка. Делал он это без обиняков, открыто, одним из первых. Потом погиб, якобы покончив жизнь самоубийством. Что произошло на самом деле?

А.У.: Убийство. Версия самоубийства была подсказана консультантами Плахотнюка в ГП уже после того, как стало ясно, что часть важных доказательств была уничтожена в первые часы.

Недоброжелателей у Ивана Константиновича было много, и не только Плахотнюк мог желать его смерти. Об этом деле я могу рассказывать бесконечно, начиная с моральной, психологической стороны и заканчивая наблюдениями юриста, проработавшего к тому времени 15 лет в сфере уголовного права. Акцентирую: Бутмалай не закончил жизнь самоубийством! Бесстрашный, целеустремленный, прошедший военные действия офицер, он не мог убить себя в гараже собственного дома двумя(!!!) выстрелами в сердце. Это был декабрь 2014 г., он был здоров и полон сил, рядом с ним была любящая семья, а незадолго до этого он ездил в Галац за долгожданным подарком младшему сыну. Впереди были Рождество и Новый Год, а за ними - масса рабочих планов, я о них знала не понаслышке. И тут такое...

К слову, комиссариат полиции Кахула и прокуратура изначально старались продвинуться в расследовании убийства, но им активно и сильно мешал Кишинев. И по сей день под большим вопросом остались некоторые ключевые, так и не обработанные версии, проистекающие из места события, времени, следов, установленных результатов баллистической и судебно-медицинских экспертиз. Но о них я не буду сейчас говорить. Потому что очень надеюсь и рассчитываю на пересмотр постановления о прекращении дела.

Кстати, знаете, кто его окончательно прекратил, забрав дело в Кишинев от чересчур ретивых следователей Кахула? Правильно, Эдуард Харунжен, который, спустя два месяца после этого «подвига», был настоятельно рекомендован Плахотнюком на должность генпрокурора и получил ее, невзирая на полное несоответствие требованиям закона для занятия этой должности. Впоследствии Харунжен пригодится Плахотнюку еще не раз, а в десятках случаев, практически по всем заказным и политическим делам, осрамивших Молдову дома и за рубежом. Но все началось с дела Бутмалая.

Б&Ф: Есть мнение, что в бытность Плахотнюка в РМ был организован промысел –  захват бизнеса с использованием прокуроров и судей. Эта практика и сейчас продолжается?

А.У.: Скоро почти четыре года, как я не живу в Молдове, и мне сложно судить о нынешнем положении вещей, так как такие выводы человеку моей профессии надлежит делать, исходя из реальных примеров.

Такая практика существовала, и она была создана Плахотнюком. Алчный и завистливый человек, с параноидальной наклонностью отбирать (а если не получится, то разрушать) все, что выглядит лучше, качественней, добротней и полезней, чем то, что имеет он, Плахотнюк еще с десяток лет назад понял, что порабощение судебной и правовой системы - это путь к бесконечной власти над всеми: политическими или бизнес-конкурентами, а также над журналистами, общественными деятелями, экспертами... Превратив за последние годы перед собственным бегством суд и прокуратуру в позорище, используя уголовные дела, аресты и содержание неугодных под стражей, где их могли пытать и подвергать издевательствам, Плахотнюк отбирал у людей, на которых покушался, все - от имущества до жизни и здоровья. Звучит устрашающе? Но примерно с 2010 г. то, что я описываю, начало становиться грустной правдой молдавской действительности. Эти процессы достигли пика в 2018-2019 гг., когда последним, на что он посмел замахнуться,  стало само государство, то есть попытка его фактического захвата, «получение в пользование».

Б&Ф: Генеральный прокурор Александр Стояногло – один в поле воин, или у него есть команда?

А.У.: Один в поле воин. Я не могу утверждать, что он напрочь лишен команды, однако саботажников и недоброжелателей вокруг него намного больше, чем лояльных людей, уважающих и понимающих закон.

Б&Ф: Некоторыми утверждается, что он брошен в конце декабря 2019 г. на «съедение коррумпированной государственной системе».

А.У.: Ну это мы (как говорят в Одессе) еще «будем посмотреть». Если ГП не будут мешать работать, поддаваясь пропагандистским посланиям о его якобы политической аффилированности. Эти тезисы усердно распространяются президентом Додоном в порыве грандомании и/или оппозицией в порыве паранойи. Если это минимизировать, то все будет нормально.

Б&Ф: С какой долей уверенности можно говорить о здоровье бизнеса Молдовы?

А.У.: С никакой. Это примерно как положение с молдавской юстицией. Я бы очень хотела,  чтобы ваш читатель, а я говорю сейчас о предпринимателях и финансистах, опроверг мои слова.

Но на дворе лето 2020 г. и, на мой взгляд, ничего хорошего бизнесу Молдовы, а тем паче, ее финансовой системе, не светит. Инвестиционный климат будет всегда обусловлен плачевным положением вещей в юстиции, которая (если и допустить, что в последующие годы могут дела пойти на поправку) все еще жива в коллективной памяти граждан страны, как пример зла и того, что не укладывается в рамки закона.

Повальные рейдерские атаки на бизнес, сознательный и планомерный обвал финансово-банковской системы и прочие экономические, пусть и локальные, но катастрофы, спровоцированные Плахотнюком и его окружением, надолго оставят след, и еще много времени будут влиять на принятие крупных инвестиционных решений. Так и будем пока жить в кредит. Увы!

Б&Ф: Насколько предприниматели в Молдове страдают от коррупции?

А.У.: Это лучше всего знают сами они, бедные. Я искренне сопереживаю бизнесменам Молдовы, так как только на их спине держится бюджет, из которого нерадивое, беспомощное и неподготовленное правительство хоть как-то держит страну на плаву. Хотя то, как эта клика некомпетентных людей поступила с молдавским бизнесом и экономикой во время проигранной борьбы с COVID-19, говорит о том, что скоро такой класс, как малые и средние предприятия в Молдове, может исчезнуть как данность.

Б&Ф: Спасибо за интервью!■